– Ты об этом даже и не думай. Он не из тех, кто бегает за каждой юбкой, – сказал ей как-то Том Штайнберг, когда она полюбопытствовала, что это за человек, который хотел ее переманить в первый же день, как она вышла на работу. – Это я точно знаю, потому что многие из наших девчонок пытались подцепить его. Но никто и первого барьера не взял.
Мишель была другого мнения:
– Он бы с радостью завел роман. Только партнершу подходящую никак найти не может.
Глава VIII
В глазах Кэрлис он был само совершенство. Он всегда точно знал, что делать, когда делать и как делать. Он всегда оказывался в нужном месте, всегда владел ситуацией. Она ни разу не видела его колеблющимся или сомневающимся. Если у него были слабости, он никогда их не обнаруживал, свято веря в себя. Он привык к власти, и власть была ему к лицу. Когда Кэрлис пожаловалась, что из-за массы дел даже рождественских подарков купить нет времени, он сказал ей, что после обеда она свободна.
– Возьмите мою машину, – предложил он. Всю дорогу вверх по Пятой авеню и вниз по Мэдисон Кэрлис сопровождал шофер, помогая уложить в машину покупки. Разъезжая в мощном лимузине Кирка Арнольда, она ощущала, что ей как бы передается сила его хозяина, и чувство это было на редкость волнующим и даже эротическим.
У дверей одного из магазинов ее заметил Билл Саперстайн, из торгового отдела «Суперрайта», – он как раз покупал «Пост» в киоске напротив. Он увидел, как Кэрлис садится в машину со свертками, и сделал соответствующий вывод.
– Все ясно, она трахается с боссом, – сказал он Эрни Холту, который отвечал за торговые операции на Среднем Западе, а сейчас приехал в Нью-Йорк на двухдневную конференцию. – Иначе как понять, что она в рабочее время шляется по магазинам, пока мы тут надрываемся, зарабатывая себе на жизнь.
Кэрлис, буквально зачарованная всей этой роскошью, не заметила Билла, но слух, им пущенный, пополз постепенно по всем двенадцати этажам здания «Суперрайта». Достиг он, в конце концов, и семи региональных торговых центров.
– Я словно кинозвезда, – похвасталась Кэрлис, рассказывая Норме, как она делала покупки и повсюду за ней следовал роскошный лимузин. – Или миллионерша!
– Ты и выглядишь почти как миллионерша, – сказала Норма, с горечью отмечая, что Кэрлис меняется, и с еще большей горечью – что сама она остается прежней. Она все еще работала в телефонной компании, все еще имела двадцать пять лишних фунтов веса, все еще жила с Банни и Элис в тесной двухкомнатной квартире. Норма старалась не завидовать Кэрлис, и ей это почти удавалось. В конце концов, они были подругами, и Норма желала Кэрлис всяческого добра – как и себе самой.
Глядя в льстящее ее самолюбию зеркало, которое держал перед ней Кирк Арнольд, Кэрлис и чувствовала себя, и вела по-иному, не так, как раньше. Она была не так скованна, не так старалась всем угодить и всем понравиться – словом, она не хотела больше быть тряпкой, о которую вытирают ноги. И относиться к ней тоже стали по-другому. Уинн уже перестал считать ее куклой, которая всегда под рукою, и отец тоже.
– Я все думаю, может, нам стоит съехаться, – сказал Уинн, который никак не мог привыкнуть к тому, что у Кэрлис могут быть свои дела, когда ему вдруг захочется ее увидеть. От него не ускользнуло то, что мужчины теперь по-другому смотрят на нее, да и сама она выглядит и ведет себя иначе. Она в точности отвечала образу женщины, которую, считал Уинн, он заслуживает и которая должна ему принадлежать. – Как ты насчет того, чтобы начать жить вместе и официально объявить об этом? Я присмотрел квартиру недалеко от себя. Ее вполне хватит для двоих. И берут недорого. Она поступит в аренду через месяц.
Год назад она надеялась, Бога молила, чтобы Уинн наконец решился. Но теперь, когда у нее была интересная работа, с которой она превосходно справлялась, Кэрлис поостыла. К тому же на фоне уверенности, которую излучал Кирк, Уинн казался личностью тусклой, а стиль его поведения – искусственным.
– Нет, не получится, – сказала Кэрлис холодно, в тоне, каким иногда разговаривала теперь на работе. Равновесие в ее отношениях с Уинном нарушилось в ее пользу. Она была почти жестока с ним – притом намеренно. Гордиться собою по этому поводу она считала возможным, но и поделать ничего не могла. В свое время он слишком сильно заставил ее страдать, и теперь, видя, что Уинн переживает то же самое, что и она когда-то, трудно было устоять перед соблазном мести. – У меня слишком много работы.
Теперь, пообещав позвонить, он и в самом деле звонил: он даже начал посылать ей цветы. Чем меньше он становился ей нужен, тем больше была нужна она ему.
– Ты работаешь в воскресенье днем? – спросил отец по телефону. В голосе его звучало удивление, раздражение и недовольство. – Не сможешь прийти в это воскресенье? Да что это за работа, в конце концов?
– Важная работа, – ответила Кэрлис своим новым холодным, «для работы», тоном.
– Она для тебя важнее отца?
– Важнее, чем покупка еды для отца, – ответила она, почти физически ощущая, как рвутся старые цепи, которые некогда так сковывали ее. – Сегодня прекрасный день. Почему бы тебе самому не прогуляться до супермаркета?
– Но я никогда там не был, – сказал он. Он не хотел идти ни в какой супермаркет. Он хотел, чтобы она сходила. Он не хотел сам заботиться о себе. Он хотел, чтобы она позаботилась.
– Ну так используй такую редкую возможность, – живо и весело откликнулась Кэрлис, но все же, прощаясь, согласилась зайти как-нибудь вечером и выписать чеки. Одно дело – проучить Уинна, но отца она обижать вовсе не хотела, пусть только будет немного посамостоятельнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159