Он принялся теребить звезду Давида, которую все еще носил, хотя собирался креститься. – Денег-то у меня нет. Некоторые магазины должны мне за последнюю партию, но не платят. Как же мне работать?
– Кроите сами, если иначе не получается, – сказала Джейд.
Стив посмотрел на нее, как на безумную, но получилось, в конце концов, именно так, или почти так. Выкройка была уже сделана, платья сметаны. Оставался бисер – филигранная работа и фирменный знак Стефана Хичкока. Джейд, Стив и две латиноамериканки, которым заплатили из аванса, полученного от Мэри Лу, сидели в течение двух недель каждый день до четырех утра.
– Так ведь недолго и ослепнуть, – жаловался Стив.
– Может быть, – сказала Джейд. – Но иначе – крах.
Стив продолжал работу.
– Ты заплатила из собственных? – недоверчиво спросил Джордж, когда она рассказала ему всю историю. Джейд всегда выкидывала весьма экстравагантные штучки. Энергии ее хватило бы на целое производство, а изобретательностью она бы могла поспорить с «одноруким бандитом». С ней никогда не было скучно.
– А почему бы и нет? Да, Стив на мели, но отец его владеет половиной Флориды. К тому же он талантлив. Его ожидает большой успех.
– И ты собираешься помогать ему?
Джейд кивнула:
– Да. Думаю, мы со Стивом заработаем кучу денег.
– А Стив что думает?
– Он говорит, что деньги его не слишком интересуют.
– Ох уж эти дети богатых родителей! – воскликнул Джордж, вспомнив презрительное отношение Ины к деньгам. Он сменил тему. – Ты свободна в ближайшие выходные?
– Да, свободна, по нет, не поеду, – сказала Джейд, посылая ему самую ослепительную из своих улыбок. Она заранее знала, каков будет следующий вопрос.
– Ты хочешь сказать, что не поедешь со мной в Нантаккет?
– Вот именно.
– Я не отступлюсь, – пообещал он.
– А я буду стоять на своем, – пообещала она.
Возникшая напряженность была ощутима почти физически, прямо потрескивание слышалось. Джейд не могла не признаться себе, что испытывает необычайное возбуждение, а Джордж терпеливо переносил свое нетерпение. Он знал, что от игр такого рода еще никто не умирал, но выглядеть все это начинало достаточно смешно.
Глава IV
Насколько Джордж помнил, больше всего он всегда любил любовь. В пятидесятые, когда другие ребята взахлеб говорили о машинах, Джордж говорил о девушках.
В шестидесятые, когда всех интересовала политика, Джорджа интересовала любовь. Другие думали о том, чтобы просто переспать с кем-нибудь, Джордж мечтал влюбиться. Он был гением любви, как любовник он был художником. Любовь обнаруживала все лучшее в нем.
Он посылал Джейд цветы – белую сирень от Маддерлейка, владельца цветочного магазина на Мэдисон-авеню, который, по его мнению, составлял лучшие букеты в городе; он посылал трюфели в шампанском высшего качества – от Тойшера. Как-то раз он отправил ей красивый, ручной работы, старинный лакированный ящик из галереи японского народного искусства в Сохо; в нем можно было держать французские, английские, итальянские модные журналы, которые Джейд покупала в великом множестве.
– Мне надо, чтобы ты влюбилась в меня, – говорил он, шокируя ее своей прямотой. Голос звучал с обволакивающей вкрадчивостью, янтарные глаза ласкали ее. «Откуда у тебя янтарные глаза? – спросила она как-то. Я считала, что у всех греков карие». – «Но только не у тех, что из Северной Греции», – пояснил он. Не у греков из Салоник, откуда его семья. И где живут самые красивые в Греции девушки – и мужчины тоже.
– Я же говорила тебе, – твердо заявила Джейд, – я совершенно не собираюсь вновь влюбляться. Будь это ты или кто-нибудь другой.
– Но у нас с тобой все будет по-другому, – настаивал он. – Мы составим отличную пару.
Она не верила этому. После развода она больше не верила, что может с кем-нибудь составить хорошую пару. Она хотела только одного – спокойной, размеренной жизни. Пусть все идет своим заведенным чередом. Она совершенно не хотела влюбляться, переживать, пускаться во все тяжкие разочарования. Она знала, что такое любовь. Любовь означала боль, разочарование, горькое предательство. Стоит только влюбиться, и она снова станет беззащитна, а это слишком большой риск. Поэтому ей и нравился Дэн – он не представлял никакой опасности; или Марти – он никогда ни на чем не настаивал. Или Питер – он слишком много времени тратил на рекламные поездки с профессиональными спортсменами, чтобы представлять какую-нибудь угрозу. И именно поэтому она хотела держаться подальше от Джорджа. Он никого не пытался обмануть всякими хитрыми подходами, не тратил времени на вздохи. Он был без ума от нее, он полностью потерял голову – и совершенно этого не скрывал.
– Я просто не могу без тебя, – говорил он, поглаживая ее по волосам, наслаждаясь ее видом, манерой говорить, тем, как она ходит по комнате, причесывается или надевает пальто. – Я превратился в наркомана. А наркотик – ты.
Он попытался поцеловать ее, но Джейд отстранилась. Она все еще не готова была поверить тому, что он говорил, не готова была поверить выражениям страсти и признаниям в любви, ее не могли соблазнить слова и посулы. Ее слишком жестоко предали; запасы ее доверия были вычерпаны до дна. Теперь она признавала только такие отношения, которые оставляют сердце холодным.
– Я хочу тебя, – говорил он ей. Он был с ней ласков, мягок и заботлив. – Я хочу целовать тебя. Спать с тобой. Любить тебя.
– Нет, – отвечала она, отстраняясь от него и физически, и душевно, окружая тело свое и чувства высокой изгородью. Сердце ее было разбито, и она не хотела рисковать теми остатками самой себя, которые еще сохранились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159