Джейд остановилась и заглянула внутрь, прижав руку к окну, чтобы не отсвечивало. Стены помещения были покрыты деревянными панелями, на кафельном полу – богатый персидский ковер, а установленный в центре демонстрационный стол выглядел так, как, в представлении Джейд, выглядит мебель в старинных английских замках.
– Входите! – послышался голос с легким испанским акцентом. – Тут еще не все готово, но все равно – прошу. – Я и есть Пако, – хозяин расплылся в широкой улыбке, обнажив зубы совершенно немыслимой белизны. – А это, – сказал он, указывая на высокого и на редкость привлекательного мужчину, только что вошедшего в торговый зал из прилегающего кабинета, – Джордж Курас. Архитектор.
– Художник, – поправил Джордж, посылая Джейд ослепительную улыбку. Даже при беглом взгляде было видно, что это человек добродушный, неглупый и с чувством юмора. Она улыбнулась в ответ, сразу же почувствовав симпатию к новому знакомому. На нее так не смотрели с самых студенческих лет. Особенно в Форт Уэйне. Там все знали, что она – одна из Хартли.
– Художник, – послушно повторил Пако и вновь обратился к Джейд: – Надеюсь, вы зашли купить сумочку.
Он принялся открывать картонные ящики, демонстрируя широкий выбор сумок. Некоторые были сделаны из кусочков замши и змеиной кожи и отличались яркими, со вкусом подобранными цветами, другие – из первоклассной телячьей или мягчайшей свиной кожи; третьи – из натуральной индийской конопли, четвертые – из вязаного волокна, пятые – из покрытой лаком плетенки. Под пристальным взглядом Джорджа Джейд сделала свой выбор: изумрудного цвета сумочка из змеиной кожи и зеленой замши.
Пока хозяин выписывал счет, Джейд заговорила с Джорджем.
– По правде говоря, я зашла сюда не за сумочкой, – сказала она деловито, стараясь не замечать, что собеседник ее выглядит прямо как Уоррен Битти – обволакивающий взгляд, мягкий, чувственный рот и все такое. – Дело в том, что я арендовала здесь, в Нью-Йорке, магазин и для его оформления ищу художника. Мне очень понравилась ваша работа здесь…
Все в Нью-Йорке уверяли Джейд, что к пришельцам со Среднего Запада тут относятся настороженно; Джордж смотрел на это иначе.
– Да ведь в этом городе едва ли ни каждый откуда-нибудь приехал, – заметил он, добавив, что хотя и считает себя настоящим ньюйоркцем, родился и вырос в Тарпон-Спрингсе. – И все испытывают ностальгию по родным краям. Ну ладно, к делу.
– Фермерский дом в среднезападном стиле на Пятой авеню, – сказала Джейд, заряжаясь его энергией и деловитостью. – Белый миткаль, гладкая сосна, тканевые дорожки. Представьте себе, – глаза ее разгорелись, голос зазвенел, – первый теплый весенний день, открылись окна, крахмальные занавески колышатся на ветру.
Джордж улыбнулся и кивнул, увидев картину ее глазами, – так это будет и впредь, всегда.
Магазин «Хартли» на углу Пятой авеню и Пятьдесят третьей улицы напоминал фермерский дом в Индиане XIX века, чудесным образом перенесенный в век нынешний. Чистенький, обшитый деревянными панелями интерьер – Джордж спланировал его по горизонтали – грубые половицы, ненакрахмаленный миткаль, простые светло-желтые ткани – все выглядело несколько загадочно и очень привлекательно. Войти сюда – как уехать из города в деревню или мгновенно перенестись в прошлое, о чем втайне мечтают все американцы. Необычный вид магазина притягивал как магнит, и с первых же дней продажа товаров здесь превзошла самые смелые ожидания.
Херб Хартли прямо раздулся от гордости. В его глазах Джейд была само совершенство. Ну, почти совершенство. Если бы у нее был сын, «почти» можно было отбросить. Он спрашивал Барри, в чем дело, но тот говорил, что, похоже, Джейд не может иметь детей. Все время после выкидыша она старалась забеременеть, и ничего не получалось. Херб был разочарован. Когда Джейд ждала ребенка, он написал завещание, по которому оставлял все внуку (или внучке), – он хотел, чтобы новые поколения продолжали дело отцов. Теперь он переделал его, отказав все Джейд и Барри.
– Только не говори Джейд, что я тебе сказал, – попросил Барри. – А то она ужасно расстраивается, когда заговариваешь на эту тему.
Херб, отправившийся в Нью-Йорк посмотреть, как идут дела, был поражен увиденным.
– И кто же все это придумал?
– Она. Он, – почти одновременно ответили Джордж и Джейд и, посмотрев друг на друга, рассмеялись. За пять месяцев совместной работы они научились понимать все с полуслова, читать мысли, угадывать желания и настроения друг друга. За это время им приходилось часто быть вместе.
– Все у нас хорошо, кроме одного, – сказал Джордж, когда работа была закончена.
– А именно?
– Мы оба опоздали. Вы замужем, я женат.
– Насколько я заметила, – лукаво подмигнула Джейд – она уже привыкла к такому невинному флирту, – женитьба вам не слишком мешает. – Маленькая записная книжка Джорджа в бюро Кураса и Леланда была предметом постоянных насмешек. И Джейд знала, что, если даст Джорджу хоть малейший повод, он им немедленно воспользуется. Потому и следила так тщательно, чтобы не переступить невидимую Черту, отделяющую флир от чего-то большего, а Джордж, чуткий на такие дела, не предпринимал никаких попыток.
У него хватило совести покраснеть.
– Что ж, – пожал он плечами, – мужчины есть мужчины. Но с вами я был бы совсем другим.
– Вряд ли. Тигры никогда не меняют окраску.
– Этот тигр мог бы сменить, – серьезно заметил Джордж. – Ради вас.
Разговор начинал принимать опасный оборот, оба почувствовали неловкость и, по молчаливому согласию оборвав его, никогда уже к нему не возвращались. Порой им обоим приходило в голову, что фантазии лучше оставить на долю мечтателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159