– Мы имели в виду дверь, – сказал Гамбетта. – Вход в новый Музей декоративного искусства, который предполагается построить на набережной д'Орсэ.
– Очень подходящее место, – сказал Огюст. – Но все зависит от того, что построят.
– Мы хотим, чтобы вы сделали дверь. Дверь, достойную французского искусства. – Гамбетта был теперь совершенно серьезен.
– Как у Гиберти, – сказал Огюст раздумывая, – ту, что Микеланджело назвал «Вратами рая».
– Можно и такую, – сказал Гамбетта, – хотя я лично предпочел бы нечто более серьезного характера. Наше время – переходное, время поисков целей. У Франции еще много незалеченных ран. Без преувеличения можно сказать, что мы живем на вершине вулкана, и временами мне кажется, что этот вулкан поглотит нас всех. – Воцарилось тяжелое молчание. Гамбетта продолжал более веселым тоном: – Подумайте об этом, Роден. Если, конечно, вас это интересует.
Огюст нервно сглотнул. Интересует? Да он вне себя от радости! Монументальная дверь, бронзовая или из камня, демонстрирующая всю широту человеческих исканий. Его Сикстинская капелла! И к тому же Гамбетта не папа римский, не станет требовать беспрекословного подчинения. Как может он вступать в споры о том, чего он всегда так страстно желал? Он ответил:
– Как я вам уже сказал, мосье Гамбетта, это будет для меня большой честью.
– Но если вы поставите своей основной целью изображение обнаженной фигуры в реалистическом лапе, как было до сих пор, это может вызвать грандиозный скандал, – добавил Гамбетта. Огюст разгорячился:
– Когда скульптор драпирует фигуру, он прячет т глаз самое существенное. Нет ничего прекраснее, ильнее и изящнее человеческого тела. Оно – средоточие всех чувств. Когда его прячут – его подавляют, искажают, уродуют. Все подлинные скульпторы понимали это – Пракситель, Фидий Пракситель – крупнейший греческий скульптор IV века до н. э.
Фидий – великий греческий скульптор V века до н. э. Роден неизменно восхищался его работами. «Всю жизнь я колебался между Фидием и Микеланджело», – говорил он впоследствии. «Под именем Фидия я разумею всю греческую скульптуру: его гений – только ее высшее выражение».

, Донателло, Микеланджело, – даже если им не всегда было дано изображать его обнаженным. Нагота не имеет ничего общего с непристойностью, даже с чувственностью, у нее одна цель-правда жизни. Обычно задрапированная человеческая фигура – это фигура скрытая. И чаще всего она неестественна, нереалистична. А скульптору да и искусству в целом нечего скрывать.
Буше и Малларме ждали ответного взрыва со стороны Гамбетты, но Гамбетта, хотя и покраснел, ответил спокойно:
– Нельзя ли нам с Антоненом Прустом взглянуть на ваши работы? Скажем, в следующее воскресенье?
– Конечно, мосье, – сказал Огюст успокаиваясь. – Но моя мастерская весьма неприглядна – холодная, сырая, тесная.
– Нас интересуют только ваши работы, – сказал Гамбетта. – А потом мы можем продолжить беседу об обнаженной натуре.
– А дверь – надо мне о ней думать? – спросил Огюст.
Гамбетта заколебался, а потом сказал:
– Давайте подождем и посмотрим, до чего мы договоримся в воскресенье.
Гамбетта ушел под руку с мосье Шарпантье и в сопровождении Пруста, Малларме и Буше.
Огюст прошелся по залу, не зная, верить ему или не верить, и вдруг увидел Мадлен Бюфе в оранжерее у входа в гостиную.
Она поманила его и, когда он подошел, улыбнулась и сказала:
– Этот Гюго упрям как баран, еле отделалась.
Огюст рассмеялся:
– Какая дерзость!
– Избавиться от великого человека? Только подумайте, он пытался ущипнуть меня за ногу под столом! Но у меня к вам дело серьезное.
– Какое именно?
Мадлен еще больше понизила голос:
– Вы делаете бюсты?
– Не часто. Не мой жанр. Я не умею льстить.
– А сколько надо времени на бюст?
– Такой, чтобы вы остались довольны? Да, наверное, несколько месяцев.
– А чтобы вы были довольны?
– Тогда год.
– А нельзя поторопиться и сделать за месяц?
– Я не умею торопиться. Это не пьеска Сарду, которую можно поставить за неделю.
– Вы очень злой. Гюго мне во всем подчиняется, а вы отказываете.
– И Гюго согласился написать что-нибудь для вас?
– Сказал, что напишет поэму. Он был очень любезен, очень. И все говорил о себе. Битый час, наверное. А вы о себе – ни слова.
– Никто не дает мне такой возможности. Разве что Гамбетта.
– Он обещал вам заказ?
– Откуда вы знаете?
– А иначе зачем ему с вами говорить?
– Мадемуазель, а вы циник.
– Меня зовут Мадлен. А самый большой циник из всех – вы. Ни от кого не ждете добра, даже от меня.
– И все-таки я бы хотел сделать бюст Гюго. У него необыкновенная голова.
– Так и должно быть. Гюго, без сомнения, сейчас величайший человек во Франции.
– Для меня это не главное. Меня заинтересовала голова.
Мадлен улыбнулась. Она поглядела на суровое лицо Огюста, его упрямый подбородок, вспомнила то свирепое выражение, которое появилось у него, когда он рассердился, и подумала, что с точки зрения скульптора он куда более интересная модель, чем Гюго. И как одержим он своей работой! Она стала серьезной и сказала:
– Я заметила, что до сих пор вы не лепили женщин.
– Нет, лепил, но ни одна не вышла по-настоящему. Но я еще буду их лепить, и не каких-нибудь там святых дев.
– Вам нужна натурщица?
– На одну-то неделю? Нет, благодарю вас.
– Я серьезно, Огюст Роден.
Удивленный, он недоверчиво покачал головой. Ему казалось, что все это во сне. Мысль о мастерской охладила его энтузиазм. Но глаза Мадлен сияли, когда она смотрела на него, и улыбка была полна нежности. Огюст сказал:
– Если бы… Но у меня в мастерской стужа, и я очень требователен, и…
– И у вас есть другая, – докончила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215