ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Роза, расстроенная, вернулась на кухню и нашла там маленького Огюста – он ел приготовленный ею обед. Она разразилась гневной тирадой против его отца, но сын равнодушно пожал плечами и сказал:
– А чего ты ожидала? – Покончив с мясом и вином, он попросил денег.
Неужели он никогда не станет взрослым?
– Но ведь я совсем недавно давала тебе, – сказала Роза.
– Это было две недели назад. Мне нужно купить одежду.
– Ты получил кое-что из отцовских вещей, – Старье.
– Когда ты наконец пойдешь работать?
– Чего твердить одно и то же. – Маленький Огюст встал из-за стола. – Если хочешь, чтобы я больше не приходил, не приду. – Он сунул мокрый пакет с пудингом в карман. – Бедная Роза, отец тебя все время обманывает.
– Нет, не обманывает, – сердито возразила Роза. – У меня есть друзья в мастерских, мне рассказывают, кто у него бывает. Он меня не обманывает.
– Значит, тебе известно, что он зарабатывает кучу денег. Должен же он давать тебе что-нибудь.
– Он дает только на хозяйство.
– Я знаю, ты припрятала несколько тысяч. Где они?
Она посмотрела на его седые волосы, лицо пропойцы, грязные ногти и подумала, что Огюста, когда он в хорошем расположении духа, можно назвать даже красивым, а мальчик наследовал от отца все самое худшее. Несчастная, бродячая собака, меняет все время женщин и называет себя художником, наверное, потому, что его отец скульптор, а между тем зарабатывает на жизнь только перепродажей старой отцовской одежды. Но когда он был таким вот печальным и усталым, ее материнское сердце не выдерживало. Разве можно ему отказать? Она дала ему пятьдесят франков и обиделась, когда он сказал: «Только и всего?» Ей показалось, что про себя он ругает ее последними словами. Наверное, какая-нибудь пьянчужка уже поджидает его. Но Роза промолчала, она не могла заставить себя даже попрекнуть сына. И он ушел, сделав вид, что не замечает мольбы в ее глазах. Надо было дать ему еще. Но деньги могут понадобиться и ей самой, с тревогой думала Роза.
Огюст вернулся из Парижа через неделю и не счел даже нужным объяснить причину отсутствия или извиниться за внезапный отъезд, и Роза заключила:
– У тебя новая женщина.
– Во всяком случае, не Камилла, – ответил он. Это не успокоило Розу. – Она красивая, – добавил он, думая, что Роза вспылит. Ему стало жаль ее. – Но тебя я любил больше всех – мы ведь до сих пор вместе.
– Я родилась, чтобы прислуживать тебе, – с горечью заметила она.
– Ну хорошо, хорошо… – Он повернулся, чтобы уйти, ему надоела эта сцена.
А у нее внутри все болело, хотелось крикнуть: «Когда же придет этому конец?» Как устала она от бесконечных обязанностей, где предел ее горю и нечеловеческому терпению, ради чего? Но слова не шли с языка, она страдала молча; по щекам текли слезы.
Тронутый ее болью, он остановился.
– Ты ведь знаешь, дорогая, я хочу, чтобы ты была счастлива тут, в Медоне.
– Можешь не беспокоиться, как-нибудь обойдусь, – ответила она.
Он взял ее руки, которые давно огрубели, и нежно прижал к губам, словно в них заключена была вся красота мира; щеки Розы вспыхнули от такой неожиданной ласки.
– Камилла была очень красива, Роза, и в то время я был безрассуден. Теперь же мне нужен только покой.
Можно ли верить ему? Она не знала. Он все еще мужчина, полный сил.
– А если ты опять станешь безрассудным? Ты всегда был безрассудным, – пробормотала она.
– Я ведь не каменный. А с чувством порой невозможно совладать. Но я-то знаю, кто мне дороже всех. Можно пообедать, дорогая?
«Нет!» – хотела крикнуть она, но вслух сказала:
– Приготовить мясо, Огюст?
– Что хочешь, моя милая.
Глава XLVII
1
В следующем году Роден был удостоен почетного звания докторе Оксфордского университета. Он сидел рядом с Марком Твеном, Камилом Сен-Сансом и генералом Бутом Бут, Уильям (1829–1912) – основатель и руководитель Армии Спасения.
из Армии Спасения и удивлялся. Вспомнил, как плохо учился в школе – до сих пор не усвоил правил арифметики и правописания. Он так и не попал в Школу изящных искусств, а Папа и Мама были и вовсе неграмотны. И вот теперь его нарядили в великолепную мантию из красного шелка и черную четырехугольную шляпу, награждают званием доктора «honoris causa», пишут как о скульпторе-ученом.
Через час после приезда в Париж он зашел в мастерскую на Университетской улице посмотреть, как литейщики сделали отливку памятника Гюго. Ему вручили письмо от Рильке. Огюст поправил ошибки, допущенные литейщиками, и принялся за письмо. Читал медленно, недоверчиво, ожидая просьб, но письмо оказалось дружеским: поэт поздравлял Родена по случаю Оксфордской церемонии и писал: «Вы более, чем кто-либо другой, заслуживаете этого почетного звания». Если ему вновь представится возможность увидеться с мэтром, писал Рильке, он сочтет это за счастье.
Огюст ответил Рильке, что охотно повидается с ним в ближайшие дни.
Через неделю они встретились в Люксембургском саду, где аллеи были усыпаны спелыми каштанами. Это был один из любимых парков Огюста, и здесь стояли некоторые его статуи. Мэтр был в хорошем настроении. День был ясный, осенний, они гуляли по дорожкам; густая зеленая листва кое-где уже начала желтеть, кругом – обилие цветов всех оттенков и каких-то новых, невиданных прежде сортов.
Роден знал, что Рильке немного зарабатывает стихами и гостит у богатых покровителей, главным образом у пожилых женщин. Но он не касался этой темы, они условились не говорить о прошлом, а только о настоящем.
Рильке – все такой же темноволосый, стройный, с живым взглядом голубых глаз и тонкими усиками – был по-прежнему экспансивен; он восхвалял Майоля, работы которого только что видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
– А чего ты ожидала? – Покончив с мясом и вином, он попросил денег.
Неужели он никогда не станет взрослым?
– Но ведь я совсем недавно давала тебе, – сказала Роза.
– Это было две недели назад. Мне нужно купить одежду.
– Ты получил кое-что из отцовских вещей, – Старье.
– Когда ты наконец пойдешь работать?
– Чего твердить одно и то же. – Маленький Огюст встал из-за стола. – Если хочешь, чтобы я больше не приходил, не приду. – Он сунул мокрый пакет с пудингом в карман. – Бедная Роза, отец тебя все время обманывает.
– Нет, не обманывает, – сердито возразила Роза. – У меня есть друзья в мастерских, мне рассказывают, кто у него бывает. Он меня не обманывает.
– Значит, тебе известно, что он зарабатывает кучу денег. Должен же он давать тебе что-нибудь.
– Он дает только на хозяйство.
– Я знаю, ты припрятала несколько тысяч. Где они?
Она посмотрела на его седые волосы, лицо пропойцы, грязные ногти и подумала, что Огюста, когда он в хорошем расположении духа, можно назвать даже красивым, а мальчик наследовал от отца все самое худшее. Несчастная, бродячая собака, меняет все время женщин и называет себя художником, наверное, потому, что его отец скульптор, а между тем зарабатывает на жизнь только перепродажей старой отцовской одежды. Но когда он был таким вот печальным и усталым, ее материнское сердце не выдерживало. Разве можно ему отказать? Она дала ему пятьдесят франков и обиделась, когда он сказал: «Только и всего?» Ей показалось, что про себя он ругает ее последними словами. Наверное, какая-нибудь пьянчужка уже поджидает его. Но Роза промолчала, она не могла заставить себя даже попрекнуть сына. И он ушел, сделав вид, что не замечает мольбы в ее глазах. Надо было дать ему еще. Но деньги могут понадобиться и ей самой, с тревогой думала Роза.
Огюст вернулся из Парижа через неделю и не счел даже нужным объяснить причину отсутствия или извиниться за внезапный отъезд, и Роза заключила:
– У тебя новая женщина.
– Во всяком случае, не Камилла, – ответил он. Это не успокоило Розу. – Она красивая, – добавил он, думая, что Роза вспылит. Ему стало жаль ее. – Но тебя я любил больше всех – мы ведь до сих пор вместе.
– Я родилась, чтобы прислуживать тебе, – с горечью заметила она.
– Ну хорошо, хорошо… – Он повернулся, чтобы уйти, ему надоела эта сцена.
А у нее внутри все болело, хотелось крикнуть: «Когда же придет этому конец?» Как устала она от бесконечных обязанностей, где предел ее горю и нечеловеческому терпению, ради чего? Но слова не шли с языка, она страдала молча; по щекам текли слезы.
Тронутый ее болью, он остановился.
– Ты ведь знаешь, дорогая, я хочу, чтобы ты была счастлива тут, в Медоне.
– Можешь не беспокоиться, как-нибудь обойдусь, – ответила она.
Он взял ее руки, которые давно огрубели, и нежно прижал к губам, словно в них заключена была вся красота мира; щеки Розы вспыхнули от такой неожиданной ласки.
– Камилла была очень красива, Роза, и в то время я был безрассуден. Теперь же мне нужен только покой.
Можно ли верить ему? Она не знала. Он все еще мужчина, полный сил.
– А если ты опять станешь безрассудным? Ты всегда был безрассудным, – пробормотала она.
– Я ведь не каменный. А с чувством порой невозможно совладать. Но я-то знаю, кто мне дороже всех. Можно пообедать, дорогая?
«Нет!» – хотела крикнуть она, но вслух сказала:
– Приготовить мясо, Огюст?
– Что хочешь, моя милая.
Глава XLVII
1
В следующем году Роден был удостоен почетного звания докторе Оксфордского университета. Он сидел рядом с Марком Твеном, Камилом Сен-Сансом и генералом Бутом Бут, Уильям (1829–1912) – основатель и руководитель Армии Спасения.
из Армии Спасения и удивлялся. Вспомнил, как плохо учился в школе – до сих пор не усвоил правил арифметики и правописания. Он так и не попал в Школу изящных искусств, а Папа и Мама были и вовсе неграмотны. И вот теперь его нарядили в великолепную мантию из красного шелка и черную четырехугольную шляпу, награждают званием доктора «honoris causa», пишут как о скульпторе-ученом.
Через час после приезда в Париж он зашел в мастерскую на Университетской улице посмотреть, как литейщики сделали отливку памятника Гюго. Ему вручили письмо от Рильке. Огюст поправил ошибки, допущенные литейщиками, и принялся за письмо. Читал медленно, недоверчиво, ожидая просьб, но письмо оказалось дружеским: поэт поздравлял Родена по случаю Оксфордской церемонии и писал: «Вы более, чем кто-либо другой, заслуживаете этого почетного звания». Если ему вновь представится возможность увидеться с мэтром, писал Рильке, он сочтет это за счастье.
Огюст ответил Рильке, что охотно повидается с ним в ближайшие дни.
Через неделю они встретились в Люксембургском саду, где аллеи были усыпаны спелыми каштанами. Это был один из любимых парков Огюста, и здесь стояли некоторые его статуи. Мэтр был в хорошем настроении. День был ясный, осенний, они гуляли по дорожкам; густая зеленая листва кое-где уже начала желтеть, кругом – обилие цветов всех оттенков и каких-то новых, невиданных прежде сортов.
Роден знал, что Рильке немного зарабатывает стихами и гостит у богатых покровителей, главным образом у пожилых женщин. Но он не касался этой темы, они условились не говорить о прошлом, а только о настоящем.
Рильке – все такой же темноволосый, стройный, с живым взглядом голубых глаз и тонкими усиками – был по-прежнему экспансивен; он восхвалял Майоля, работы которого только что видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215