ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Это возрожденная Греция, подумал Ван Расбург. Огюст старался как можно дальше уйти от Микеланджело Автор ошибается. При всей своей жизненности и индивидуальной характерности эта статуя Родена как раз свидетельствует о его близости к Микеланджело. Связь ее с луврским «Умирающим рабом» несомненна.
, он твердо решил не прославлять, не создавать героя, Геркулеса или даже Прометея, – а вместо этого создал современного Аполлона, и весьма привлекательного.
Прошло несколько минут, а Ван Расбург все молчал, и Огюст нетерпеливо спросил:
– Ну, что вы думаете, Жозеф?
– Это несколько напоминает греков, – сказал Ван Расбург.
– Нет, – твердо сказал Огюст. – Я не делал себе никаких установок. Я всецело руководствовался непринужденными, естественными движениями натурщика.
– Что ж, может быть, – ответил Ван Расбург. – Будь это Венера, все было бы в порядке. Решили бы, что это фигура в классическом стиле. Но как быть с мужской фигурой? И все же надо попытаться его выставить.
– Я тоже так думаю, – заметила Роза.
– Вам что-нибудь еще не нравится? – спросил Огюст Ван Расбурга.
– Копье, которое он сжимает в руке.
– Оно служит ему опорой.
– Оно лишнее. Только ослабляет его.
– Я не хочу, чтобы он был сверхбожеством, героем Микеланджело.
– Да ведь разве что слепой может так подумать. Сверхбожества не способны страдать, по крайней мере, как этот вот человек. Но я бы все же убрал копье.
Слова Жозефа произвели впечатление на Огюста, но копье занимало слишком много места в его первоначальных планах, и так сразу расстаться с ним было трудно. Он сказал с сурово непроницаемым видом:
– Я подумаю.
– Значит, вы этого не сделаете, – заключил Ван Расбург.
– Нехорошо, Огюст, – пристыдила Роза. – Ты спрашиваешь у мосье Жозефа мнение, а потом не считаешься с ним.
– Я сделал свое дело. Одобрил, Этого только и хотел Огюст. И еще, чтобы я рекомендовал его Салону, – с улыбкой заметил Ван Расбург.
– Мне хотелось услышать от вас правду, – пробормотал Огюст.
– Разухмеется, правду, – отозвался Ван Расбург. – Правду, которая вам по душе. Но я рад, что вы так хорошо поработали над скульптурой. Мы почувствовали всю ее жизненность.
– Я надеюсь, Салон согласится с этим.
– Нет, не согласится, – сказал Ван Расбург с несвойственной ему твердостью. – Вы пользуетесь совершенно новыми скульптурными приемами. Они сочтут вас еретиком. Вот увидите. Вы собираетесь отливать его в бронзе?
– Да. Как только…
– Как только я дам вам денег. Огюст молчал. Что еще ему сказать?
Через несколько дней «Побежденного» отослали к самому лучшему литейному мастеру в Брюсселе; деньги Ван Расбург дал. И когда «Побежденный» вернулся, отлитый в совершенстве, Огюст ощупал всю фигуру с головы до ног. Ни единой ошибки. Он мог поставить свою подпись. Фигура ничуть не приукрашена. Отливка делала «Побежденного» еще более живым, подлинным, неповторимым. Огюст сомневался насчет копья, но все же не убрал его, считая эту деталь решающей. На станке для модели Огюст нашел записку от Ван Расбурга, где тот сообщал, что по его рекомендации «Побежденный» принят Брюссельским Салоном и что Огюст должен представить список известных скульпторов и художников, у которых он учился и с которыми работал. «Как начинающий мальчишка», – с горечью подумал Огюст.
Но Ван Расбург подчеркнул слова «у которых учился и с которыми работал», и Огюст принялся составлять список. У него было неприятное чувство, что список важнее самой работы. После долгих раздумий он написал: Лекок де Буабодран, Луи Бари, Альбер Эрнест Каррье-Беллез и Жозеф Ван Расбург. Может быть, Каррье-Беллез будет польщен и простит его, а имя Бари произведет особое впечатление. Бари умер в прошлом году и теперь считался знаменитостью. Затем, чтобы избавиться от чувства ученической приниженности, Огюст вырезал у основания статуи свою подпись «Роден», но позади, так, чтобы ее не было видно. Ничто не должно отвлекать внимание от фигуры. Пусть жюри Салона увидит, сколько жизненности в «Побежденном».
3
Огюст пришел на открытие выставки в Артистическом кружке вместе с Ван Расбургом и Розой. Его охватывал то жар, то холод, то восторг, то страх при мысли о том, что его работа выставлена на всеобщее обозрение, но он старался казаться равнодушным и шел неторопливо. Увидев статую, он невольно убыстрил шаги.
Но нет, это не его «Побежденный». Вокруг было такое изобилие скульптур – куда больше, чем он предполагал. Для Огюста это было неожиданностью, и его охватило чувство потерянности. Куда ни взглянешь, повсюду бесконечные скульптуры и бесконечные залы, а «Побежденного» не видать.
После долгих поисков они обнаружили «Побежденного» в одном из дальних залов. Огюст содрогнулся. Они поместили фигуру в самом неудачном месте, в темном углу, так что на нее можно было смотреть только анфас. Статуя привлекала скандальное внимание. Смеющаяся, издевающаяся толпа собралась перед ней. Кто-то повесил на руку «Побежденному» листок с насмешливой надписью: «Отлит точно по слепку натурщика». Огюст почувствовал себя заклейменным навеки, он погиб, все кончено. Многие скульптуры делались по слепку, но обвинение в этом считалось оскорблением.
– Ну успокойтесь, – говорил Ван Расбург и тянул разъяренного Огюста прочь от насмешливой толпы. – Все из зависти!
– Это правда, правда! – услышали они восклицания из толпы. – Совсем как в жизни, значит, слепок. С трупа, без сомнения.
Огюст в отчаянии схватился за голову. И вдруг Роза, движимая внезапным порывом, пробралась сквозь толпу, сорвала оскорбительную надпись и разорвала на мелкие куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
, он твердо решил не прославлять, не создавать героя, Геркулеса или даже Прометея, – а вместо этого создал современного Аполлона, и весьма привлекательного.
Прошло несколько минут, а Ван Расбург все молчал, и Огюст нетерпеливо спросил:
– Ну, что вы думаете, Жозеф?
– Это несколько напоминает греков, – сказал Ван Расбург.
– Нет, – твердо сказал Огюст. – Я не делал себе никаких установок. Я всецело руководствовался непринужденными, естественными движениями натурщика.
– Что ж, может быть, – ответил Ван Расбург. – Будь это Венера, все было бы в порядке. Решили бы, что это фигура в классическом стиле. Но как быть с мужской фигурой? И все же надо попытаться его выставить.
– Я тоже так думаю, – заметила Роза.
– Вам что-нибудь еще не нравится? – спросил Огюст Ван Расбурга.
– Копье, которое он сжимает в руке.
– Оно служит ему опорой.
– Оно лишнее. Только ослабляет его.
– Я не хочу, чтобы он был сверхбожеством, героем Микеланджело.
– Да ведь разве что слепой может так подумать. Сверхбожества не способны страдать, по крайней мере, как этот вот человек. Но я бы все же убрал копье.
Слова Жозефа произвели впечатление на Огюста, но копье занимало слишком много места в его первоначальных планах, и так сразу расстаться с ним было трудно. Он сказал с сурово непроницаемым видом:
– Я подумаю.
– Значит, вы этого не сделаете, – заключил Ван Расбург.
– Нехорошо, Огюст, – пристыдила Роза. – Ты спрашиваешь у мосье Жозефа мнение, а потом не считаешься с ним.
– Я сделал свое дело. Одобрил, Этого только и хотел Огюст. И еще, чтобы я рекомендовал его Салону, – с улыбкой заметил Ван Расбург.
– Мне хотелось услышать от вас правду, – пробормотал Огюст.
– Разухмеется, правду, – отозвался Ван Расбург. – Правду, которая вам по душе. Но я рад, что вы так хорошо поработали над скульптурой. Мы почувствовали всю ее жизненность.
– Я надеюсь, Салон согласится с этим.
– Нет, не согласится, – сказал Ван Расбург с несвойственной ему твердостью. – Вы пользуетесь совершенно новыми скульптурными приемами. Они сочтут вас еретиком. Вот увидите. Вы собираетесь отливать его в бронзе?
– Да. Как только…
– Как только я дам вам денег. Огюст молчал. Что еще ему сказать?
Через несколько дней «Побежденного» отослали к самому лучшему литейному мастеру в Брюсселе; деньги Ван Расбург дал. И когда «Побежденный» вернулся, отлитый в совершенстве, Огюст ощупал всю фигуру с головы до ног. Ни единой ошибки. Он мог поставить свою подпись. Фигура ничуть не приукрашена. Отливка делала «Побежденного» еще более живым, подлинным, неповторимым. Огюст сомневался насчет копья, но все же не убрал его, считая эту деталь решающей. На станке для модели Огюст нашел записку от Ван Расбурга, где тот сообщал, что по его рекомендации «Побежденный» принят Брюссельским Салоном и что Огюст должен представить список известных скульпторов и художников, у которых он учился и с которыми работал. «Как начинающий мальчишка», – с горечью подумал Огюст.
Но Ван Расбург подчеркнул слова «у которых учился и с которыми работал», и Огюст принялся составлять список. У него было неприятное чувство, что список важнее самой работы. После долгих раздумий он написал: Лекок де Буабодран, Луи Бари, Альбер Эрнест Каррье-Беллез и Жозеф Ван Расбург. Может быть, Каррье-Беллез будет польщен и простит его, а имя Бари произведет особое впечатление. Бари умер в прошлом году и теперь считался знаменитостью. Затем, чтобы избавиться от чувства ученической приниженности, Огюст вырезал у основания статуи свою подпись «Роден», но позади, так, чтобы ее не было видно. Ничто не должно отвлекать внимание от фигуры. Пусть жюри Салона увидит, сколько жизненности в «Побежденном».
3
Огюст пришел на открытие выставки в Артистическом кружке вместе с Ван Расбургом и Розой. Его охватывал то жар, то холод, то восторг, то страх при мысли о том, что его работа выставлена на всеобщее обозрение, но он старался казаться равнодушным и шел неторопливо. Увидев статую, он невольно убыстрил шаги.
Но нет, это не его «Побежденный». Вокруг было такое изобилие скульптур – куда больше, чем он предполагал. Для Огюста это было неожиданностью, и его охватило чувство потерянности. Куда ни взглянешь, повсюду бесконечные скульптуры и бесконечные залы, а «Побежденного» не видать.
После долгих поисков они обнаружили «Побежденного» в одном из дальних залов. Огюст содрогнулся. Они поместили фигуру в самом неудачном месте, в темном углу, так что на нее можно было смотреть только анфас. Статуя привлекала скандальное внимание. Смеющаяся, издевающаяся толпа собралась перед ней. Кто-то повесил на руку «Побежденному» листок с насмешливой надписью: «Отлит точно по слепку натурщика». Огюст почувствовал себя заклейменным навеки, он погиб, все кончено. Многие скульптуры делались по слепку, но обвинение в этом считалось оскорблением.
– Ну успокойтесь, – говорил Ван Расбург и тянул разъяренного Огюста прочь от насмешливой толпы. – Все из зависти!
– Это правда, правда! – услышали они восклицания из толпы. – Совсем как в жизни, значит, слепок. С трупа, без сомнения.
Огюст в отчаянии схватился за голову. И вдруг Роза, движимая внезапным порывом, пробралась сквозь толпу, сорвала оскорбительную надпись и разорвала на мелкие куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215