Ренуар проводил его до остановки батиньольского омнибуса и, пока поджидали, объяснил Огюсту:
– Не осуждай их. Моне сейчас особенно не везет. Жена беременна, денег нет, картины не продаются, он в ужасном положении. Мане одолжил ему денег, но это не выход, хотя Мане искренне старается помочь. А Фантен засыпает Моне никому не нужными советами. У Писсарро дела еще хуже. Скоро родится четвертый ребенок, а ни денег, ни надежд что-нибудь продать, он даже поговаривает, не бросить ли живопись. Дега очень озлоблен и клянется никогда больше не выставляться.
– А как твои дела? – спросил Огюст.
– Я продаю достаточно, чтобы не голодать. Кое-кому нравится мой колорит, – ответил Ренуар.
– Только и всего?
– А зачем обольщаться? Во всем Париже не сыщется и десятка людей, которые согласятся купить картину без благословения Салона. Большинство любителей искусства не купит и наброска за пять франков, если автор не выставляется в Салоне. Но я на эту удочку не поддаюсь, я знаю, качество работы не зависит от того, где ее выставляют. Каждый работает в меру своих сил и таланта. Все остальное не имеет значения. Даже статьи на первой странице «Фигаро».
– Спасибо тебе. – За что? – удивился Ренуар.
– За добрый совет, если только я смогу ему последовать.
– А кто сказал, что ему надо следовать? – рассмеялся Ренуар. – Я не так уж глуп, чтобы этого ожидать. – Желтый омнибус показался из-за угла, и Ренуар сказал на прощание: – Когда-нибудь я напишу твой портрет, Роден, и таким образом обеспечу тебе бессмертие.

7

Огюст тем не менее решил не ждать, а действовать. Он пригласил Буше позавтракать, чтобы узнать, когда Салон собирается выставить «Бронзовый век».
Они встретились в кафе Тортони на Итальянском бульваре. Стоял теплый летний день, и сначала Огюст чувствовал себя отлично, сидя за мраморным столилом, выставленным на широком тротуаре, но Буше не сообщил ничего хорошего. Он сказал:
– Я выведу их из оцепенения, но на это потребуется время.
– Сколько же еще? – Огюсту казалось, что все их усилия напрасны.
– Не могу сказать. Если мы сейчас будем слишком подталкивать Институт, это может вам сильно повредить. Они и без того слышать не могут о ваших друзьях-импрессионистах. А если вы еще будете нажимать, мы можем лишиться того, чего добились.
– Понятно. – Огюст подумал: «А чего, собственно, сумел он добиться?»
– Они не только не допускают в Салон новичков, но и старых мастеров: Милле, Делакруа, даже Курбе, хотя его-то уж, я был уверен, хотя бы после смерти признают и примут.
На Буше был элегантный цилиндр, модный сюртук, и Огюсту казалось, что в своей простой накидке и широкополой шляпе он выглядит по сравнению с ним простым рабочим. «Этот Буше на десять лет моложе меня, утонченный, очаровательный, с манерами вельможи, обладает привлекательностью, столь необходимой для успеха, чего у меня никогда не было и не будет», – с горечью думал Роден.
– В скором времени будет проведено несколько скульптурных конкурсов, – сказал Буше. – Почему бы вам не принять участие в одном из них?
– Я не любитель конкурсов.
– А кто их любит? Но если одержите победу в одном из них, то не будете зависеть от Салона.
– Вы хотите сказать, что мне надо примириться с их равнодушием и попробовать добиться успеха в другом месте?
Буше разочарованно покачал головой:
– А вы упрямы, Роден.
Огюст смотрел на человека, который, как ему казалось, мог стать его добрым другом:
– Значит, мне больше не рассчитывать на Салон?
– Этого я не говорил. Но думаю, вам не следует всецело зависеть от их ответа.
Как объяснить Буше, что это стало для него делом чести!
– Вот если вы окажетесь победителем, они будут вынуждены немедленно принять вас обратно.
– Я не рассчитываю на победу. Я не стараюсь угодить общепринятым вкусам.
– И тем не менее вы можете победить. Это конкурсы на проекты памятников, а у вас как раз именно та мощь.
Огюст подумал, уж не советует ли ему Буше отказаться от карьеры скульптора и превратиться в простого резчика по камню?
– А что это за конкурсы? – спросил он.
– Замыслы у них самые широкие, – с подъемом сказал Буше. – Третья республика предполагает провести конкурс на создание мемориального памятника в честь защитников Парижа во время германской осады, его собираются соорудить в Курбэвуа.
– Словом, как говорил Гийом, патриотический сюжет. Ну, а остальные?
– Памятник Байрону в Гайд-парке, в Лондоне.
– Интересная тема. Почему вы не примете участия?
– Не по моей части. Мои работы слишком лиричны для памятников. Но, конечно, победа в таком конкурсе принесет широкую известность. И судьи весьма солидные – Теннисон, Дизраэли, Мэтью Арнольд и несколько скульпторов Теннисон, Альфред (1809–1892)-английский поэт.
Дизраэли, Бенджамин (1804–1881)-английский писатель и политический деятель. Лидер консервативной партии.
Арнольд, Мэтью (1822–1898) – английский поэт и критик.

. Победить в таком конкурсе – великая есть.
Больше помощи ожидать было неоткуда, и несколькими неделями позже Огюст, хотя и ненавидел спешку и дал себе слово никогда больше не торопиться, принялся лихорадочно работать над проектом памятника Байрону. «Если победа, – со злостью думал он, – ко всем чертям тогда и Салон и Институт».
Он прилежно изучил все произведения Байрона и, прочитав его лирическое описание Греции, избрал тему – Байрон на берегу Эгейского моря. Он воображал себе поэта прекрасным, как Аполлон, и обнаженным – разве богу нужны одежды, они только скрывают великолепие тела. Но когда дошло до лепки, задрапировал фигуру от пояса и ниже в скромную мантию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215