ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он терпеть не мог, когда его отодвигали в сторонку, но боролся с сидевшим внутри него чувством обиды. Когда злишься, ведешь себя, как ребенок. А я не хочу, чтобы меня воспринимали как ребенка. Он уже собирался отправиться в рубку и провести очередную проверку бортовых систем, когда его внимание привлекло тихое шарканье чьих-то ног, и он резко развернулся.
Чалко застыл на месте, как загнанное животное, попавшее под луч прожектора. Затем он расплылся в подкупающей доверие улыбке, пытаясь замаскировать возникший в первые секунды шок, который он испытал, будучи обнаруженным.
– Я просто хотел выйти. Немного проветриться.
– Мастер Люк велел нам оставаться здесь.
– Он твой мастер, малыш, а не мой, - Чалко оперся массивной лапищей на стенку, теребя пальцами контроллер выдвижного трапа. - Он тебе велел, ты и оставайся.
Анакин сложил руки на груди.
– Предполагалось, что ты тоже останешься здесь.
– Думаешь, что сможешь остановить меня?
– А ты полагаешь, не смогу? Чалко уперся в юношу взглядом.
– Уверен, что хочешь попытаться?
– Учитель Йода сказал однажды моему учителю, что не должно быть никаких попыток, «либо делай, либо не делай», - Анакин подавил в себе желание при помощи Силы прижать мужика к переборке. Мара часто ругала его за то, что он постоянно пользуется Силой в тех случаях, когда в этом нет прямой необходимости. Раз Анакин легко смог втащить Чалко в кресло во время полета сквозь атмосферу, то он был уверен, что и теперь ему не составит труда удержать компаньона на месте.
И поскольку я знаю, что смогу сделать это, я как раз и не должен так поступать. Надо найти другое решение. Анакин пожал плечами и сменил властную и напряженную позу на более свободную.
– А собственно, как хочешь. Только если ты не вернешься на корабль, когда мы будем взлетать, то застрянешь на этой планете надолго. Корабли тут летают редко, не то что на Корусканте. К тому же ворсы недолюбливают чужаков. Но решать тебе, так что поступай, как знаешь.
Чалко уперся рогом и бубнил, как запрограми-рованный:
– Ты в самом деле считаешь, что сможешь остановить меня?
– Да нужно ли? Если ты хочешь побродить, грибочки пособирать, на закат полюбоваться, зачем мне тебя останавливать? - он припомнил слова, которые говорила ему Мара на Дантуине. - Многие люди считают, что джедаи рождены для того, чтобы прийти к ним и спасти их от собственной глупости. Если бы это было так, у нас бы не было ни минуты покоя.
– Ты что, держишь меня за кретина? Анакин не обратил внимание на пронзительные трели двух астромеханических дроидов.
– Если бы ты был кретином, Чалко, мастер Люк вряд ли взял бы тебя в эту поездку. Я думаю, ты такой же, как и все прочие. Живешь настоящим, не думаешь о будущем. Это не дает тебе возможности дальнейшего развития.
– Неужто все так и есть, сосунок? - в голосе Чалко звучало негодование, но всем своим видом он показывал, что последняя тирада Анакина его никак не задела.
Юноша пожал плечами.
– Мы не так: давно знакомы, чтобы я мог судить строго, но мне кажется, что у тебя та же проблема, что и у некоторых джедаев. Бы слишком сосредоточены на своей репутации, на том, чтобы поддерживать ее в глазах окружающих. Вечно доказывать всем, что ты - именно тот, за кого себя выдаешь.
Чалко потер свою небритую челюсть и призадумался.
– Да, малыш, жуткая вешь. Страх как устаешь от этого. Люди все время проверяют, испытывают тебя. У тебя есть репутация, а им тоже хочется урвать себе кусочек.
– Да, я знаю, - Анакин развернул кресло второго пилота к себе и присел на краешек. - Вот и мой отец прожил с этим всю жизнь, и с джедаями это происходит ежедневно: каждый норовит проверить тебя на вшивость. Некоторые, правда, боятся джедаев и не подходят к ним близко. Другие тоже боятся, но они проявляют назойливость исключительно для того, чтобы доказать себе, что и они - не робкого десятка. Чалко кивнул.
– Твой отец - Хэн Соло, так?
– Так.
– Я не столь давно видел его пару раз. Кажется, он был немного расстроен из-за смерти напарника.
Анакин рассеянно кивнул, уже по привычке - на подсознательном уровне - - испытывая чувство вины за гибель Чубакки.
– Да, это его сильно надломило.
– Должно быть, они были хорошими друзьями, - рот Чалко слегка искривился, но улыбка тут же сошла с его лица. - Лично я никогда не имел дел с вуками. Даже не знаю, были ли у меня вообще настоящие друзья.
– Они через многое прошли вместе. Отец не представлял своей жизни без вуки, да и я тоже. Чуй всегда был с нами, а теперь его нет, - - горечь от осознания невосполнимой утраты вновь захлестнула Анакина. Он опять стоял на краю пропасти, которую оставил после своей смерти Чубакка.
Он пытался еще что-то сказать, но не смог. Просто провел рукой по влажным от слез глазам.
– Прости, - буркнул он.
Чалко почувствовал себя неуютно, переменил позу.
– Послушай, малыш, может у меня никогда и не было близких друзей, но я тоже понимаю, что такое боль. Я, знаешь ли, не сухарь какой. Я пытаюсь пойти на контакт, узнать кого-то получше. Но потом я наутро просыпаюсь, они улетают, и я знаю, я никогда их больше не увижу, и… В общем, боюсь, мне тяжело объяснить, но…
– Нет, я понимаю. Все, конечно, не так, как у меня, но все равно это больно. А Чуй… Ну, он был особенный. Всегда был с нами, смеялся, шутил, никогда не жаловался, если я залезал к нему на спину, и никогда не ругался, если я мешал ему что-то делать. Он был тверд, как монолит, и вот он ушел. Я даже не знаю…
– Но он ведь был не единственным монолитом в твоей жизни, малыш, - Чалко кивнул в сторону Собора Ветров. - Ведь у тебя есть дядя, да и мама с папой.
– Ну, ты видел моего папу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Чалко застыл на месте, как загнанное животное, попавшее под луч прожектора. Затем он расплылся в подкупающей доверие улыбке, пытаясь замаскировать возникший в первые секунды шок, который он испытал, будучи обнаруженным.
– Я просто хотел выйти. Немного проветриться.
– Мастер Люк велел нам оставаться здесь.
– Он твой мастер, малыш, а не мой, - Чалко оперся массивной лапищей на стенку, теребя пальцами контроллер выдвижного трапа. - Он тебе велел, ты и оставайся.
Анакин сложил руки на груди.
– Предполагалось, что ты тоже останешься здесь.
– Думаешь, что сможешь остановить меня?
– А ты полагаешь, не смогу? Чалко уперся в юношу взглядом.
– Уверен, что хочешь попытаться?
– Учитель Йода сказал однажды моему учителю, что не должно быть никаких попыток, «либо делай, либо не делай», - Анакин подавил в себе желание при помощи Силы прижать мужика к переборке. Мара часто ругала его за то, что он постоянно пользуется Силой в тех случаях, когда в этом нет прямой необходимости. Раз Анакин легко смог втащить Чалко в кресло во время полета сквозь атмосферу, то он был уверен, что и теперь ему не составит труда удержать компаньона на месте.
И поскольку я знаю, что смогу сделать это, я как раз и не должен так поступать. Надо найти другое решение. Анакин пожал плечами и сменил властную и напряженную позу на более свободную.
– А собственно, как хочешь. Только если ты не вернешься на корабль, когда мы будем взлетать, то застрянешь на этой планете надолго. Корабли тут летают редко, не то что на Корусканте. К тому же ворсы недолюбливают чужаков. Но решать тебе, так что поступай, как знаешь.
Чалко уперся рогом и бубнил, как запрограми-рованный:
– Ты в самом деле считаешь, что сможешь остановить меня?
– Да нужно ли? Если ты хочешь побродить, грибочки пособирать, на закат полюбоваться, зачем мне тебя останавливать? - он припомнил слова, которые говорила ему Мара на Дантуине. - Многие люди считают, что джедаи рождены для того, чтобы прийти к ним и спасти их от собственной глупости. Если бы это было так, у нас бы не было ни минуты покоя.
– Ты что, держишь меня за кретина? Анакин не обратил внимание на пронзительные трели двух астромеханических дроидов.
– Если бы ты был кретином, Чалко, мастер Люк вряд ли взял бы тебя в эту поездку. Я думаю, ты такой же, как и все прочие. Живешь настоящим, не думаешь о будущем. Это не дает тебе возможности дальнейшего развития.
– Неужто все так и есть, сосунок? - в голосе Чалко звучало негодование, но всем своим видом он показывал, что последняя тирада Анакина его никак не задела.
Юноша пожал плечами.
– Мы не так: давно знакомы, чтобы я мог судить строго, но мне кажется, что у тебя та же проблема, что и у некоторых джедаев. Бы слишком сосредоточены на своей репутации, на том, чтобы поддерживать ее в глазах окружающих. Вечно доказывать всем, что ты - именно тот, за кого себя выдаешь.
Чалко потер свою небритую челюсть и призадумался.
– Да, малыш, жуткая вешь. Страх как устаешь от этого. Люди все время проверяют, испытывают тебя. У тебя есть репутация, а им тоже хочется урвать себе кусочек.
– Да, я знаю, - Анакин развернул кресло второго пилота к себе и присел на краешек. - Вот и мой отец прожил с этим всю жизнь, и с джедаями это происходит ежедневно: каждый норовит проверить тебя на вшивость. Некоторые, правда, боятся джедаев и не подходят к ним близко. Другие тоже боятся, но они проявляют назойливость исключительно для того, чтобы доказать себе, что и они - не робкого десятка. Чалко кивнул.
– Твой отец - Хэн Соло, так?
– Так.
– Я не столь давно видел его пару раз. Кажется, он был немного расстроен из-за смерти напарника.
Анакин рассеянно кивнул, уже по привычке - на подсознательном уровне - - испытывая чувство вины за гибель Чубакки.
– Да, это его сильно надломило.
– Должно быть, они были хорошими друзьями, - рот Чалко слегка искривился, но улыбка тут же сошла с его лица. - Лично я никогда не имел дел с вуками. Даже не знаю, были ли у меня вообще настоящие друзья.
– Они через многое прошли вместе. Отец не представлял своей жизни без вуки, да и я тоже. Чуй всегда был с нами, а теперь его нет, - - горечь от осознания невосполнимой утраты вновь захлестнула Анакина. Он опять стоял на краю пропасти, которую оставил после своей смерти Чубакка.
Он пытался еще что-то сказать, но не смог. Просто провел рукой по влажным от слез глазам.
– Прости, - буркнул он.
Чалко почувствовал себя неуютно, переменил позу.
– Послушай, малыш, может у меня никогда и не было близких друзей, но я тоже понимаю, что такое боль. Я, знаешь ли, не сухарь какой. Я пытаюсь пойти на контакт, узнать кого-то получше. Но потом я наутро просыпаюсь, они улетают, и я знаю, я никогда их больше не увижу, и… В общем, боюсь, мне тяжело объяснить, но…
– Нет, я понимаю. Все, конечно, не так, как у меня, но все равно это больно. А Чуй… Ну, он был особенный. Всегда был с нами, смеялся, шутил, никогда не жаловался, если я залезал к нему на спину, и никогда не ругался, если я мешал ему что-то делать. Он был тверд, как монолит, и вот он ушел. Я даже не знаю…
– Но он ведь был не единственным монолитом в твоей жизни, малыш, - Чалко кивнул в сторону Собора Ветров. - Ведь у тебя есть дядя, да и мама с папой.
– Ну, ты видел моего папу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117