Более респектабельно, но суть прежняя.
– Но ведь управление является непременным условием любой организации.
– Самоуправление! Не управление, а самоуправление! И между прочим, этот путь, путь самоуправления был заложен с самого начала, в виде народных собраний, но потом, естественно, заменен на управление.
– Почему «естественно»?
– Ни один народ не может сохранить свою свободу, если будет угнетать другие. При низкой производительности труда и рабстве самоуправление неизбежно заканчивается захватом власти бандой и установлением диктатуры. Между демократией и диктатурой всю историю человечества происходит борьба. Но иногда силы демократического движения использует очередная банда для захвата власти. Что практически у нас и случилось. Во многих странах СНГ перед эпидемией. И история не послужила уроком. Помнишь, ведь Юлий Цезарь был сторонником Гая Мария и стоял во главе демократической партии. Гитлер тоже называл себя социалистом, национальным социалистом, и стоял во главе партии, которая носила название рабочей партии: национал-социалистическая рабочая партия. Лисистрат тоже родился в одежде демократа. Его дружина, вооруженная дубинами, чем-то напоминала штурмовиков Гитлера. Таких примеров в истории слишком много. Таким образом, замена самоуправления на управление всегда осуществляется при помощи вооруженной банды, а какое название она носит – не столь уж важно! Из уважения к предкам мы вежливо называем эти банды дружинами. В общем, как я говорил, это проторенный путь развития цивилизации, основанной на насилии.
Внезапно нашу беседу прервал дикий вопль.
– Что это такое?
Алексей вздрогнул и хрипло произнес:
– Это вопят несостоявшиеся предки сенаторов и князей. Их тут неподалеку прибили к забору.
Я заметил идущего по двору Кандыбу и подозвал его:
– Сколько они уже висят?
– Да часа два!
– Вы удовлетворены?
– Вполне!
– Тогда кончайте! Пошлите кого-нибудь прикончить. Так на чем мы остановились? Ах, да! Я говорил, что это проторенный путь. Так вот, после такой катастрофы неизбежна глубочайшая дезорганизация общества и бандитские шайки являются отражением процесса начала восстановления организации. Наша же задача состоит в том, чтобы не опускаться до истоков организации, а идти от достигнутого, хотя бы в социально-демократическом отношении. Если нас будет много, то мы сможем победить в этом соревновании. Поэтому в будущем мы будем выявлять такие шайки, освобождать рабов и уничтожать хозяев. Иначе мы потерпим неудачу.
– Итак, террор против террора.
– А разве это не оказалось эффективным в отношении собак? Когда мы перешли от защиты к нападению.
– Но это не собаки!
– Но и не люди! Я не считаю людьми тех, кто пользуется такими методами, как наш знакомый Можиевский. Пойми, Алексей, мира с насильниками не может быть. Если ты видишь насилие и не препятствуешь ему, ты сам становишься его участником. Поэтому террор против террора должен быть еще более беспощадным.
– Как это «еще более»?
– Мы преследуем разные цели. Если террор бандитов преследует цель запугать население и тем самым подчинить его, то наш террор преследует одну-единственную цель – физическое уничтожение банд.
– И ты не испытываешь ни малейшего сострадания?
– Не больше, чем сострадание к вирусу при введении пенициллина больному.
Наш разговор прервала длинная автоматная очередь. Алексей снова вздрогнул.
– А тебе не кажется, что сейчас мы уничтожили людей, которые, если твоя теория верна, могли быть полезными для общества. Именно они способны, пусть жестоким способом, не спорю, но повести за собой человеческое стадо из пропасти дезорганизации.
– Вот-вот! Стадо! Но сначала они должны будут сделать из людей стадо. А я как раз этому хочу помешать. Пусть люди останутся людьми. Тогда им не нужны будут такие пастыри. Пусть будущая цивилизация будет состоять из гордых, независимых и неуниженных людей.


Глава XXVI
ГДЕ ТВОЯ ПАНИ?


Осень в этом году выдалась теплая и длинная. Мы успели отремонтировать дома и расселить людей. Теперь Грибовичи превратились в настоящее село. Открылась школа.
В Совете было семь Трибунов. Трое новых – от переселенцев из усадьбы. Туда же ввели и Кандыбу. Мужик он был умный, прямой и держался с достоинством. Зима началась в конце декабря снежными вьюгами. Снега выпало сразу сантиметров двадцать. Беата прожила вместе с Ильгой и Виктором у пасечника недолго. Все вскоре стало известно. Да и не могло быть иначе. Когда вокруг столько женщин, невозможно сохранить тайну. После устроенного дома скандала, я каждый вечер, покончив дела, садился на своего гнедого жеребца и отправлялся ночевать на пасеку. Виктор с Ильгой представляли собой прекрасную пару и, по-видимому, сильно любили друг друга. О Марийке и дочке Виктор никогда не вспоминал. Я как-то спросил его, но он промолчал.
Такие вечера проходили в беседах и спорах. Спорили, собственно, мы с Виктором. Ильга и Беата слушали молча. Беата уже довольно сносно говорила по-русски, лишь иногда, при волнении, вставляла в речь польские слова. Внешне они сильно отличались: Ильга – светловолосая, с зелеными глазами, с фигурой, в которой девичья хрупкость обещала вскоре смениться дородностью зрелой женщины, Беата – тонкая станом, с темно-голубыми, почти синими глазами, оттененными длинными ресницами, такими же черными, как и ее спадающие густыми волнами волосы. Но это различие, когда они были рядом, чудесно гармонировало, дополняя друг друга, составляя удивительную целостность какой-то высшей красоты и изящества, не оставляя места для обычной в этих случаях зависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136