– Так поступать нельзя... С ним, как с человеком...
Глянулся мне этот пацан. Но понимал: ни хрена он не получит. Барон, конечно, человек уважаемый. В Одессе бы себе такого не позволил, да и так странно, что из-за, пяти «кусков»... Но если уж начал конфликт, навряд ли уступит...
– Зинку свою взял, пусть море посмотрит... Где его его искать?
Не знал, как быть. И Барона подставлять негоже, пацана жаль. С другой стороны, узнает, где искать, наверняка нарвется. Как вчера уверенно на хату пер... Уверенность до добра не доведет.
Дал ему пару адресов. По которым точно Барона не сыскать. Потычется, потычется, да и угомонится. И Барону передадут, что в розыске он – может, еще куда подастся. На время.
Да, странно... Малыш ведь не только мне историю поведает. Слух пойдет... Зачем это Барону? Ради пяти «штук»?
– Давай тебя со своей познакомлю. Одесситов первый раз видит.
Зина, продавец челябинского комиссионного магазина, была совершенно не похожа на наших продавщиц. В ней начисто отсутствовал присущий камуфляжный лоск. Вернее, он был, но настолько провинциально откровенный, что всерьез не воспринимался. Женщины такого типа, как мне казалось, работают укладчицами пути. Сбитые, щекастые, терпеливо тянущие пьяниц-мужей. Для меня всегда было загадкой: кто с такими женщинами спит. Оказывается – Малыш.
Он не походил на пьяницу-мужа, но каким-то странным образом соответствовал ей. Несмотря на то что выглядел рядом с ней, как племянник при тете. Коротко стриженный парень – пацан. До смешного лопоухий, с глазами-щелками, с короткими ногами и пролетарски крепкой фигурой. Выряженный, как и его Зина, в яркие немодные вещи. Парочка вполне гармоничная.
Челябинский шулер. Облапошенный шулер местного значения. Но что-то в Малыше было. Что-то, что заставляло думать: Барону от него не отмахнуться.
Зина-укладчица, знакомясь, смущалась. Что-то и в ней было. Спать, конечно, ни в коем случае, но дружить, наверное, можно. Точно. Когда говорят о дружбе между мужчиной и женщиной, наверняка имеют в виду такую женщину.
Так неожиданным образом я стал доверенным лицом Малыша.
Этот факт не показался бы мне обременительным, если бы пацан не полез в игру. Причем нарвался как раз на моих компаньонов. Как я мог ему запретить?.. Как мог запретить своим?.. Второе – попытался, успеха не принесло. Да и сам понимал: чего ради. Фраера нынче – считанные, к каждому с трепетом относиться следует, не то что разбазаривать.
У Малыша было с собой тысячи две, он их помаленьку и стравливал.
Зинаида его и тут не по-нашенски себя вела, всю игру преданно из-за плеча милого наблюдала. Даже завидно стало: ни одна из моих женщин такого соучастия не проявляла.
Они остановились где-то на турбазе, и Малыш, хоть и появлялся на пляже, цель помнил. По городу рыскал, расспрашивал. Его уже знали, и Барон наверняка был в курсе. Но не объявлялся. Значит, и он по недолгому знакомству с Малышом понял: не отмахнешься...
О результатах поисков пацан регулярно докладывал мне. Ему почему-то казалось, что он идет по следу. И к моменту, когда стали исчерпываться привезенные деньги, начал намекать на то, что это его не смущает, скоро подкинут тысяч пять. Натуральный пацан...
Как-то является парочка к обеду.
Мне с утра клиент случился, руководитель гастролирующего цыганского ансамбля. Типичный цыганартист. С кучерявой шевелюрой, с усами, с огромной серьгой в ухе. Ансамбль к обеду съезжал, шеф и поспешил на пляж урвать маленько отдыха. От этих своих песен да плясок. Проиграл мне две с лишним, по просьбе – рассчитался. Еще партию начали, на середине игры – приспичило ему по нужде. Ушел, оставив подстилочку на топчане, и не вернулся. Я не удивился, такое не раз бывало. Ничего, пусть человек считает, что это он меня обманул. Пусть ему за себя неприятно будет.
В тот самый момент, когда худрук проигрыш мне передавал. Малыш с Зинаидой и подошли. Не мешая, досмотрели выступление артиста до конца.
– Как можно?.. – только и заметил Малыш, когда занавес опустился.
– Тебе не объяснили еще как? – съязвил я.
Малыш неодобрительно качнул головой. Он вообще испытывал проблемы с чувством юмора. Но странно – это его не портило.
– Хотел с тобой поговорить... – Малыш заговорщицки подсел ко мне. – Как думаешь, если я переведу долг на Барона, они согласятся? – Он метнул головой в сторону моих дружков. (Я уже знал, что привезенные парочкой две тысячи на исходе, и догадывался, что нечто вроде подобного предложения последует.)
– Ты же сам понимаешь, – сокрушенно сказал я.
– Понимаю... – тоже сокрушенно согласился и он. – Кто теперь с ним захочет дело иметь?..
Мы помолчали. Я уже предвидел, к чему приведет эта пауза. Так и есть...
– Может, одолжишь... Пару «штук». – Ему было очень неловко. – Эти же мне не поверят, – он опять мотнул головой на моих. – Получу с Барона – сразу отцам.
Я молчал. Чувствовал себя скверно.
– Не веришь, что отдам? – по-ребячески встрепенулся Малыш.
– Что ты?! – дернулся я. Ему в голову не могло прийти, что можно не верить в возвращение долга Бароном. – Понимаешь... – замямлил я, – завтра предстоит игра... Нужны бабки.
– Хоть полторы...
Ну не мог я видеть Малыша просящим. Особенно когда напротив с топчана на меня, как на их лучшего друга, взирала его баба.
– «Штука», – сказал я. – Больше не могу. И рад бы... – Я отсчитал тысячу. Отсчитывая, оглянулся. На нас пристально глазели мои приятели, те, которые разрабатывали этого ловца Барона. Надо было видеть их физиономии!..
Вечером, перед дележом добычи за столиком пляжного бара, сообщник-кандидат резонно поинтересовался:
– Как у тебя с мозгами?
– Спасибо, никак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87