..
— Это неправда, — просто сказала она.
Я помолчал. Потом сказал:
— Я не из милиции.
— Я знаю.
И тогда я решил не врать. Насколько это возможно.
— Я из газеты. Из «Одесского вестника».
— Откуда у вас адрес?
— Мне его дала... Лариса.
Женщина кивнула.
— Я хотел бы поговорить о вашем муже. Согласитесь, судьба его вызывает интерес.
Она смотрела на меня кротко. Думала о чем-то своем.
— Это его ребенок? — спросил я. Шагнул к кроватке. Глянул на малыша: — Как зовут?
— Филипп.
В тот момент я почему-то не подумал: «Точно — сериал».
И имя малыша меня почему-то не обескуражило.
— Похож на отца?
Во взгляде ее мелькнуло что-то вроде сочувствия ко мне.
— Может, вы сами расскажете? — предложил я. — Что посчитаете нужным.
— Что рассказывать... — Она на мгновение запнулась. И продолжила явно заученно: — Филипп на Майами. У него свой дом. Двухэтажный. Недалеко от квартиры Пугачевой и Киркорова...
И вдруг я понял, что все это ложь. Нет никакого домика на Майами. У Пугачевой с Киркоровым, может, там жилплощадь и есть, а у бывшего мужа этой Любы—Нади — нет.
— Это неправда, — сказал я.
— Почему? — удивилась она.
— Вы не умеете обманывать.
Я оглянулся. И только теперь увидел на стене большую фотографию в раме. Портрет. Подошел к нему. Веснушчатый юноша щурился мне с портрета хитрющими добрыми глазами,
«Какой Майами? — подумал я. — Бред...»
Я обернулся к женщине. Та смотрела на малыша.
— Он — в Одессе? — спросил я.
— Он умер, — просто сказала она. Я сглотнул.
— Хватит, — после паузы продолжила женщина, устало глядя на малыша. — Пусть она успокоится. С нее хватит.
— С кого?
— С Ларисы. Можете написать как есть. Филипп умер восемь месяцев назад. Задохнулся во время приступа... Дубленки, конверты, марки — все правда. Только имя мне изменил, чтоб у меня не было проблем. И еще... Друг, который уехал первым, обманул его. Как теперь говорят — кинул. Квартира — это все, что у нас осталось. Дача, джип... Ничего этого нет. — Она помолчала и добавила: — И слава богу.
— А шубы... — встрял я. Женщина усмехнулась:
— Шуба была одна. Только для нее. Он так хотел. Он знал, что она напишет. У нас была «Ауди». Я продала.
Ну конечно. Этот наивный юноша просчитал свою бывшую женушку. Просчитал, что шуба ее доубедит, добьет.
— Милиция на вас вышла? — спросил я.
— Конечно. Первый раз после того, как Лариса побывала у нас в доме. Она написала анонимку про дубленки. Но Филипп замял вопрос. Тогда у него были деньги. Второй раз ко мне приводили насчет марок. Она опять написала. Получила шубу и как взбесилась. Но они пришли поздно.
«Я уверен, что меня уже не достанут», — вспомнил я одну из последних фраз письма. И подумал коротко: «Стерва».
И еще:
«Не напишу. Не только из-за сентиментальности. Пусть все остается как есть. Пусть мучается до...»
— Хватит с нее, — устало подытожила Надежда. — Как бы руки на себя не наложила...
И добавила:
— Не по-божески это... Напишите все как есть. Пусть успокоится.
И все же в тот момент я был еще уверен, что не напишу.
Одесские одуванчики
По статистике, больше всего успешных афер проворачивается с квартирами. Еще бы. Суммы приличные. При покупке-продаже всегда имеет место неодновременность действий. Либо покупатель деньги сначала выкладывает, потом ставится завершающая подпись в документе о продаже. Либо наоборот: сначала — подпись, потом — деньги. Было бы странно, если бы эту неодновременность не использовали аферисты. Причем и в ту, и в другую сторону. Мошенники продавцы берут плату, но оставлять автограф воздерживаются. Шельмующие покупатели ведут дело к тому, что хорошо бы подпись вперед.
Проста и беспечна для аферистов схема обмана, когда берется залог.
Но по беспечности и ей может дать фору афера со сдачей квартиры внаем. Этот фокус любому дилетанту по плечу.
Достаточно снять приличную квартирку на месяц-два и сдать ее на год-два. Можно и дешевле, но обязательно с предоплатой за весь срок. Причем хорошо бы нескольким клиентам.
Квартирных-то афер хватает. Людей кидают десятками, если не сотнями в день. А вот сочных, колоритных исполнителей, снискавших себе имя на этом поприще, — не густо.
И если уж рассказывать о ком-то, то стоит выбрать не какого-нибудь маклера-пройдоху, не фальшивое агентство по покупке-продаже недвижимости, а бабушку Александру Львовну.
Отдать предпочтение ей хочется еще и потому, что кидала она людей вполне безобидно и даже с некоторым идейным обоснованием.
Нет, Александра Львовна не прибегала к вульгарному обману на манер некоторых московских старушек.
Те продавали свои квартиры, а потом обращались в суд и требовали возврата. Утверждали, что их обманули, завладели жилплощадью, пообещав заплатить и не выполнив обещания. Если предъявлялась расписка в получении денег, старушенции утверждали, что они их давали во хмелю. Мол, их умышленно подпоили покупатели-жулики.
На жалость бабушки давили. И с успехом выдавливали ее. Кажется, не было ни одного случая неудачного для них процесса.
В Одессе этот способ кидания почему-то не в ходу. Может быть, пока не в ходу. Одесские бабушки действуют гуманнее. У них свое направление добывания средств к существованию. И Александра Львовна — яркий представитель этого направления. Одна из родоначальниц его.
Еще в те годы, когда не было газет, печатающих любое объявление, она начала свой промысел. Распускала через знакомых слух, что она, одинокая пенсионерка, готова оставить в наследство жилье тому, кто возьмет на себя заботы о ней. Знакомых у Александры Львовны было пол-Одессы, поэтому слух распространялся быстро. Если еще учесть, что квартира ее занимала весь этаж дома на Ришельевской и лет бабуле было за восемьдесят, можно представить ажиотаж вокруг них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55