* Термин "fiction" как жанровое определение не имеет точного эквива-
лента в русском языке; может быть потому, что ему ничего не соответст-
вует в "русской действительности". По смыслу fiction - это литература
в противоположность Литературе - т.е. "просто литература", без приды-
хания и без большой буквы. Сходным образом обстоит дело и с француз-
ским термином "belles lettres" - "беллетристика", который получил в
русском языке пренебрежительный оттенок, не свойственный ему в ориги-
нале.
Другое значение fiction - "вымысел" - ср. русское "фикция".
жание одного опыта в бомбу. Это важно отметить, поскольку помогает
различать между пророческим сокрытием своей истины между учеников, и
секретностью, преобладающей в мистериальных культах и мужских секрет-
ных обществах. В то время как в культах эзотерическое молчание явля-
ется аутентичной целью, пророк не оставляет намерения сообщить (пропо-
ведовать) слово, и его молчание просто служит для достижения большей
мощности, в пределе - абсолютной распространимости к концу. Естествен-
ные условия проповедования с их обстоятельствами (то с большим, то с
меньшим успехом) уже не приемлемы для него. Ему требуется, так ска-
зать, Endlosung*, определенное решение ("во веки веков", раз и навсег-
да).
Настоящее и отдаленное будущее сводятся воедино одним словом
откровения. Будущее - это не иное, свежее настоящее (пришествие), а
лишь исполнение этого настоящего, взрыв припасенного слова в вечную
реальность. Это последняя глава повествования, первая глава которого
засвидетельствована в откровении Исаии. Отныне и человек и все сущее и
происходящее имеют место во времени. Время стало всеохватывающей
упаковкой, или контейнером для всего, что есть, а все, что есть, в
свою очередь, "впервые" превратилось в бренное и мирское, тогда как
прежде происходившие с человеком события происходили как время, как
пришествие, эпифания.
Поскольку актуальное настоящее Исаии есть только инаугурация той
новой формы настоящего, которую мы могли бы назвать историей, и пос-
кольку оно существенно неисполнено, и его исполнение красноречиво
отодвинуто на отдаленное время, - существование во времени становится
ожиданием, преисполненным надежды ожиданием Его (Ис. 8:17). Качествен-
ный момент сам по себе уже более не завершен и не полон. Ожидание в
надежде - это психологическое отражение затаенного дыхания, а также
отражение фиксированной, задержанной истины (настоящего); задержание
предохраняет ее от истощения и исполнения себя. Душа человека возведе-
на в предельное напряжение, ей придается реактивный, орбитальный тол-
чок, потому что завершение повествования еще только должно произойти,
и душа по необходимости всецело увлечена к этой отдаленной цели, ибо
задержанный момент так же, и даже в первую очередь требует завершения.
Что происходит в результате задержания, так это расщепление момента на
arche с одной стороны и свой telos с другой, а их разведение произво-
дит огромное внутреннее напряжение, соответствующее критической массе
при ядерной реакции. Ибо этот раскол, как и при неврозе, носит харак-
тер диссоциации: происходит разделение внутри единства, а не разделе-
ние самого единства. Его следует понимать как единство разделения
(расщепления, разброса) и единения (собирания воедино) - это то самое
напряжение, которое в конце христианского эона, когда оно низвелось с
объективного духовного уровня в частную жизнь и субъективную эмпири-
ческую чувственность, приходится постоянно воспроизводить и воссозда-
вать с помощью триллеров и массового кино. Требуются развлечения и
разнообразие, чтобы убить пустое время между суровыми полюсами одного
задержанного в своем течении настоящего и сделать выносимым несконча-
емое ожидание систематически откладываемого конца. Но и наоборот,
развлечения нужны для того, чтобы вклинить их между полюсами для
воссоздания постоянной поляризации, задающей пустоту времени, ибо без
такого непрерывного воссоздания разведенные arche и telos мгновенно
сомкнутся в коллапсе.
Напротив, во времена мифологического бытия в мире, триллеры и
романы времяпрепровождения были бы невозможны, ибо тогда каждое
настоящее завершалось в своем собственном времени, оно отпускалось к
прохождению с самого начала. Теперь же arche и telos намечают границы
(начальную и конечную точки) на противоположных концах событийной
траектории. Первоначально они были не точками, а возобновляющимся
началом, возобновляющимся окончанием, и потому могут быть представлены
как две нити настоящего, две зеркально подобные неразрывно-связанные
нити, как те, что образуют двойную спираль ДНК. Начинать - это значило
быть в процессе завершения, и именно устремляясь к концу достигать
реализации и завершения. А "прекратить начинаться" означало быть
навсегда-закончившимся, мертвым, прошедшим. Отпускание к завершению
было равносильно несдерживаемому саморасходу части явлений, их
форсированной саморастрате и, тем самым, приводило к онтологической
щедрости. Заключение не резервировалось и не утаивалось, словно бы для
взрывного выброса "на последних страницах романа". Направленный и
____________________
* Endlosung (нем.) - последнее решение, окончательный ответ.
отпущенный к своей финальной цели (телосу или архетипическому образу),
каждый момент был онтологически и логически (не обязательно онтически)
исполняющимся с самого начала и на протяжении всей своей длительности.
1 2 3 4 5 6 7 8