Что будет, если русские начнут большое наступление в Восточной Пруссии? Куда девать столь многочисленное гражданское население, когда в адском пламени войны с ее современными техническими средствами начнутся сражения за города и села Восточной Пруссии? Тысячи этих несчастных людей падут тогда жертвами вражеских бомбежек и артиллерийских обстрелов. А если придется оборонять Кенигсберг с его населением, насчитывающим сотни тысяч? Тогда вся эта человеческая масса станет невероятной помехой для сражающихся войск и очевидно, что при такой обуэе боеспособность солдат в тяжелых боях будет скована. Значит, уже теперь необходимо срочно начинать эвакуацию населения провинции. Но это, к сожалению, входило в компетенцию гауляйтера и партийных учреждений, а мне лично ничего другого не оставалось, как вновь и вновь напоминать о страшной опасности. Еще 11 января состоялось совещание с заместителем рейхскомиссара Даргелем по вопросу эвакуации гражданского населения. В ответ на наши повторные и очень серьезные предупреждения, что скоро начнутся боевые действия и все дороги окажутся забиты солдатами и беженцами, что вызовет невообразимый хаос, последовало стереотипное возражение: «Восточную Пруссию будем удерживать, об эвакуации не может быть и речи». Соответствующее донесение с моей стороны по линии разведки также не имело успеха.
Поэтому случилось то, что и должно было случиться. 13 января 1945 года русские, как и ожидалось, начали генеральное наступление в Восточной Пруссии. По всей линии фронта противник встретил уже ослабленные в боях соединения Северной группы армий, не имевшей в резерве ни одной боеспособной дивизии, с помощью которой можно было бы сковать наступающие русские войска, неизмеримо превосходящие наши по силе. Очень скоро выявились оперативные цели русских: прорыв на участке Второй немецкой армии в юго-восточной Пруссии и удар в направлении Мариенбурга – Эльбинга – Данцига с расчетом отрезать Восточную Пруссию от остального фронта, прорыв на участке Третьей танковой армии и наступление на Кенигсберг с целью окружить его и отрезать от Замландского полуострова. Четвертую армию, располагавшуюся посередине, ожесточенные наступательные бои вначале, таким образом, не затронули. Поскольку соединения обеих атакованных армий были слабы, прорыв противника на этом участке должен был привести к осуществлению его целей. В этом случае единственно правильным выходом был бы постепенный и планомерный отвод всего фронта Северной группы армий до Вислы, чтобы сохранить целостность фронта. Но верхи этому воспрепятствовали. Приказ фюрера опять диктовал одно – держаться любой ценой, бороться за каждую пядь земли.
Из-за прорыва противника на севере и юге Четвертая армия, располагавшаяся посередине, вынужденно оказалась в котле, поскольку получила категорический приказ оставаться на месте. И лишь 20 января, когда передовые части русских уже достигли районов Алленштайна и Инстербурга, Четвертая армия получила, наконец, приказ выступать. Но, поскольку прорвавшийся противник продолжал успешно наступать, вышло так, что вместе с головными подразделениями Четвертой армии, отходившей в район крепости Летцен, на которую мы рассчитывали как на опору с тыла, в этот район вошли и передовые подразделения русских. Кроме того, преступное опоздание с эвакуацией населения привело к тому, что на дороги Восточной Пруссии хлынули потоки беженцев, создавая пробки на пути походных колонн частей, отходивших на тыловые позиции, и войск, которые передислоцировались согласно приказу. В этот критический момент, когда передовые подразделения русских подошли уже к Эльбингу, командующий Четвертой армией генерал Госбах получил приказ установить связь и с Эльбингом и с Кенигсбергом – две задачи одновременно, что, по всем военным понятиям выполнить было невозможно. Генерал Госбах решил, что только массированный прорыв в направлений Эльбинга имеет шансы на успех и принял тактически правильное в его положении решение – прорываться всей массой своей армии к Эльбингу. Это решение обернулось для него смещением с должности. Группа армий «Центр», переименованная с 25 января в Северную группу армий, должна была, вследствие разгрома Третьей танковой армии, позаботиться о защите Кенигсберга, Земландского полуострова и важного в смысле снабжения, порта Пиллау. Поэтому она направила 367 пехотную дивизию и 562 дивизию народных гренадеров в Кенигсберг. Вряд ли стоит сомневаться, что, не будь этого подкрепления, Кенигсберг, а также и Земландский полуостров, были бы захвачены противником. В этом случае почти полмиллиона гражданского населения, скопившегося там после эвакуации из Кенигсберга и северной части Восточной Пруссии, оказались бы беззащитными перед русскими войсками. Еще в конце февраля Хайлигенбайльский котел, был очищен от беженцев. Однако, вопреки всякой военной логике, словно в насмешку, Четвертой армий, обращенной тылом к заливу и плохо снабжавшейся, было приказано продолжать бои, вместо того, чтобы подтянуть ее к Данцигу или Кенигсбергу. Генерала Госбаха сменил генерал Вильгельм Мюллер, следовавший букве приказа Гитлера. В результате, связь не удалось установить ни с Данцигом, ни с Кенигсбергом, и вся Четвертая армия теперь шла навстречу своей судьбе. После прорыва противника на обоих ее флангах эта армия была постепенно задушена в непрерывном окружении, а потом окончательно уничтожена у Фришского залива в районе Хайлигенбайль – Бальга.
Характерно, что в критические часы утра 20 января адъютант фюрера генерал Бургдорф лично наводил у меня справки о том, очищены ли от гражданского населения районы Лик, Летцен, Йоханнисбург.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31