Вахтенный журнал:
«13.57 – Заполнил ЦГБ № 7 мичман Каданцев, закрыл клапан вентиляции.
14.02 – Кулапин и Бондарь умерли, заключение врача.
14.07 – Передано повторно РДО № 13. С момента РДО № 13 с 1 раза. В трюме 2-го 5,6 г/м3 – СО. Дымится по правому борту, где обратимый, ВПР, по левому борту видимость лучше. На средней палубе 2 – 3 г/м3 – СО».
Затоплена цистерна главного балласта № 7 правого борта. Выровнен крен, хотя это не отражено в вахтенном журнале. В районе размещения преобразователя 400 Гц (ВПР) и обратимого преобразователя находится раздатчик кислорода. Из него дымовые газы поступают во 2-й отсек. Эта запись в вахтенном журнале есть не что иное, как документальное подтверждение кислородной версии причины пожара. Трубопровод подачи кислорода в 7-м отсеке был открыт до аварии, и через него во время пожара дымовые газы поступали в кислородный коллектор электролизной установки и затем через открытый вручную трубопровод подачи кислорода – во 2-й отсек. Между тем в объяснительной записке, поданной капитан-лейтенантом В.А. Грегулевым через пять дней после опроса, утверждается, что во 2-м отсеке были закрыты клапаны раздачи кислорода на коллекторе и перекрыта углекислотная магистраль. Это явно не соответствует действительности. Известен район травления дымовых газов, и, однако, по-прежнему ничего не делается для устранения протечек. Отсюда чрезвычайно высокое содержание окиси углерода во 2-м отсеке, несмотря на продолжающуюся его вентиляцию.
А что хотели сказать незаконченной фразой в вахтенном журнале «С момента РДО № 13 с 1 раза» – неясно.

«ПОСТУПЛЕНИЯ ВОДЫ НЕТ!»

Вахтенный журнал:
«14.12 – Прибыли Юдин, Федотко, Слюсаренко, Апанасьевич. Температура переборки 6-го отсека более 70° С, войти невозможно.
14.15 – Переснаряжены ИП-6, в 5-й для дачи ЛОХ в 6-й отсек убыли: Юдин, Апанасьевич, Слюсаренко.
14.18 Установлена связь с самолетом на УКВ.
14.20 – Дан ЛОХ в 6-й отсек из 5-го. Прибыли капитан 3-го ранга Юдин, матрос Апанасьевич, мичман Слюсаренко не ходил».
Мичман В.Ф.Слюсаренко (магнитофонная запись опроса): «Тогда старпом приказал Юдину дать ЛОХ из 5-го в 6-й. А мне приказал идти страхующим, другого человека не нашлось, так как практически весь экипаж был наверху. Спустился мичман Валявин, который знает хорошо 5-й отсек. Валявин не смог идти, так как надышался СО. Ему запретили идти. Пока искали другого человека, Юдин уже сходил в 5-й и вернулся. Я не знаю, дал ли Юдин ЛОХ из 5-го в 6-й».
Не хочется комментировать подобную организацию комплектования аварийных партий. И без этого все ясно.
Обратим внимание на температуру носовой переборки 6-го отсека и на время. Итак, в 14 часов 12 минут температура переборки была более 70° С. Оценивалась она «на глаз», так как измерительные приборы у аварийной партии отсутствовали. Ранее уже говорилось, что пожара в 6-м отсеке в это время уже не было, и подача в него ЛОХ не имела никакого практического смысла.
Здесь необходимо рассказать о версии, которая рассматривалась рабочей группой правительственной комиссии. Речь идет о возможности самопроизвольного открытия клапанов вентиляции ЦГБ № 8, № 9 и № 10 при пожаре в 6-м отсеке. Вот что сказано об этом в совместном акте секций «Эксплуатация и борьба за живучесть» и «Кораблестроение»: «Рассмотрение чертежей гидравлических машинок и схемы трубопроводов приводов клапанов вентиляции (черт. № 577-32-1424) показало принципиальную возможность страгивания захлопок клапанов вентиляции на открытие при нагреве и вскипании жидкости гидравлики в полости гидромашинки и трубопроводе управления приводом. Ввиду сложности процессов, проходящих при вскипании жидкости гидравлики, ответ на этот вопрос может дать только полнонатурный эксперимент». Не дала рабочая группа правительственной комиссии ответа на этот вопрос.
Когда могло произойти самопроизвольное открытие клапанов вентиляции этих ЦГБ? Наиболее благоприятные условия для этого создавались в период между временем наибольшего давления в 6-м отсеке, когда в нем была наивысшая средне-объемная температура, и временем достижения наименьшего давления в 6-м отсеке, когда при достаточно высокой среднеобъемной температуре было наименьшее давление в сливной магистрали системы гидравлики. Эти благоприятные условия были начиная с 11 часов 58 минут, когда прекратилось поступление воздуха в аварийные отсеки, и до 13 часов 56 минут, когда организовали аварийную партию для проникновения в 6-й отсек. Какие последствия были бы при самопроизвольном открытии клапанов вентиляции и заполнении водой ЦГБ № 8, № 9, и № 10? Подводная лодка осела бы на корму с дифферентом около 2,5° и устранился бы крен на левый борт. Однако действия экипажа в 13 часов 57 минут по спрямлению крена подводной лодки на левый борт и фотография, сделанная самолетом в 14 часов 40 минут, однозначно говорят, что самопроизвольного открытия клапанов вентиляции до 14 часов 40 минут не произошло. Позднее уже не было условий для самопроизвольного открытия клапанов вентиляции ЦГБ.
Вахтенный журнал:
«14.26 – На мостике: Отойти от «Иволги» для передачи радио.
14.27 – РДО № 13 передано 3-й раз. Передано 6 РСП-30 РСП-30 мм – сигнальные патроны, выпускаемые из ракетницы.

мм на мостик: 2 красных, 2 зеленых, 2 белых.
14.32 – Ав. стоп. УКВ «Комар» поставлен на «маячок».
14.40 – Визуально обнаружен самолет. Дымит, заходит с левого борта, обозначая свое место, 4-моторный.
14.41 – Выключен «маячок» «Комара». ИЛ-38 – классифицирован».
В район аварии прибыл самолет, установлена связь с подводной лодкой, сделаны первые фотоснимки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87