Уже в мирное время я привык к упрекам в отсталости; учитывая внешнеполитические моменты, я не всегда считал возможным давать разъяснения общественности. Рано принятый мною метод проверки применимости новых изобретений в военных условиях, до внедрения их во флот, предохранял нас от неудач и являлся основной причиной наших успехов, но, естественно, превращал меня в мишень для нападок изобретателей и нетерпеливых патриотов. Возьму два примера: подлодка и дирижабль. Я отказывался бросать деньги на подлодки, пока они плавали только в прибрежных водах и потому не могли принести нам никакой пользы; но как только появилась возможность строить мореходные подлодки, я первый настоял на придании этому делу большого масштаба и, несмотря на недостаток средств, обеспечил выпуск такого количества подлодок, какое позволяли наши производственные возможности.
Вопрос о применении подводных лодок можно было разрешить на практике лишь после появления этого оружия. Теперь нужно было, следовательно, построить подлодку с большим радиусом действия, и как только это окажется возможным, выпустить максимальное количество их. Так мы и поступили, ничего при этом не упустив.
Использование этого оружия должно было зависеть от специфических условий войны. Если бы англичане не уничтожили в своих интересах прежнего морского права, вопрос о подводной войне против торговли пришлось бы рассматривать с иной точки зрения. Как только появились подлодки с большим радиусом действия, мысль о войне против торговли стала носиться в воздухе, поэтому невозможно было назвать ее отца. Надежды, возлагавшиеся на флот Открытого моря, превратили подлодки во вспомогательное оружие, находившееся в распоряжении командования флотом. Когда был взят курс на войну против торговли, уже имелись все предпосылки, которые можно было создать в мирное время; ожидать от флота, чтобы он предусмотрел и обдумал все возможности развития войны, это то же самое, что требовать от армии, чтобы она еще в мирное время создала противотанковую оборону{90}.
Что касается дирижаблей, то в качестве морского офицера, познавшего силу ветра и коварство шквалов еще на парусных судах, я никогда не ожидал от них многого, и война доказала мою правоту. Зато я возлагал большие надежды на развитие авиации. Я не разделял распространенного в Германии увлечения цеппелинами, но и не портил публике настроения.
О том давлении, которое оказывалось на меня, чтобы добиться моего согласия на преждевременное внедрение этого и других изобретений, позволяют судить следующие письма: Берлин, 27.8.1912 г
Ваше превосходительство!
Прошу прощения за то, что беспокою вас во время отпуска; но дело идет о военном вопросе, решение которого не терпит отлагательства. Это вопрос о расширении строительства воздушных судов. Новый морской дирижабль – это огромный шаг вперед. Мне кажется, что пришло время перейти к систематическому строительству воздушного флота, ибо при нынешних темпах мы не используем нашего преимущества. Создатель германского морского флота должен стать также и создателем германского воздушного флота. Если мы хотим удержать свое превосходство, нам необходим твердый строительный план, которому при определенных обстоятельствах можно придать силу закона. Расходы же не очень велики: на 30 миллионов марок можно построить за 3 года 18-20 цеппелинов и 9-10 ангаров для них, рассчитанных на 2 корабля каждый; указанная сумма покроет и расходы на эксплуатацию их в течение 250-300 дней. Этот расчет основывается на следующей смете, предусматривающей ассигнование 10 миллионов марок в год:
Постройка 6 цеппелинов – 4,50 млн.
Постройка 3 ангаров для них – 3,00 млн.
Эксплуатационные расходы на один цеппелин составят 800 марок в день, а на 6 цеппелинов за 300 дней – 1,44 млн.
Прочие расходы – 1,00 млн
Всего 10 млн. марок
Таким образом, на 30 миллионов марок можно сделать необычайно много для обеспечения мира и нашей безопасности.
Деньги можно взять из средств, оставшихся после исполнения бюджета 1911 года (часть их сохранится после принятия нового военного бюджета); перспективы на 1912 год хорошие и можно вновь ожидать превышения доходов над расходами.
Систематическая работа в этом направлении явится большим шагом вперед; иначе получится, как с флотом в 1898 году.
Желая вашему превосходительству хорошо отдохнуть, остаюсь уважающий вас и преданный вашему превосходительству.
М. Эрцбергер, член рейхстага.

***

С. -Блазиен, 6.9.12.
Глубокоуважаемый г-н Эрцбергер!
Очень благодарен вам за письмо от 27 августа с.г., которое чрезвычайно заинтересовало меня. Я с радостью узнал из него, что вы принимаете горячее участие не только в судьбах армии, но и в вопросе об использовании воздухоплавания в интересах обороны отечества. Боюсь, однако, что развитие этого нового вида оружия не удастся двинуть вперед столь быстро, как вы того желаете. По израсходовании средств, отпущенных на оборону в прошлом году, будет выражено справедливое желание испытать цеппелины в полетах над открытым морем и побережьем. Если бы в этом не было необходимости, правительство можно было бы упрекнуть в том, что оно не предусмотрело еще в прошлогоднем военном бюджете повышения расходов на развитие воздухоплавания, аналогичного тому, на котором вы настаиваете в вашем письме. Я твердо убежден в том, что если мы хотим избежать тяжелых неудач, нам совершенно необходимо провести сначала тщательные испытания цеппелинов и подготовить для них необходимый персонал. Использование их в крупном масштабе для военных целей сопряжено с большими трудностями, но оно, вероятно, все же будет иметь место, однако не сегодня и не завтра, как этого желало бы ваше патриотическое сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161