Ее рабочая дорожная одежда контрастирует с ослепительно яркими красками на местных тканях. По временам Одри производит впечатление гостьи с другой планеты. За ней повсюду следит множество глаз. Глаза, подобные темным вишням в чашках с молоком… глаза на лицах, которые кажутся высеченными из гладкого камня или вылепленными из воска… глаза двадцати тысяч человек, одновременно устремленные на нее.
Однажды вертолет с Одри сел на взлетную полосу американского авианосца, где ей вручили чек на 4 тысячи долларов, собранных командой. Она стоит на палубе в окружении военных, многих из которых eщё не было на свете, когда она мчалась на «Веспе» по улицам Рима, а Грегори Пек примостился на заднем сиденье. Одри едва сдерживает слезы и часто моргает на ярком солнце. «Это не хуже, чем сниматься в кино», - говорит ей один офицер, не подозревая, что эта eё деятельность по сравнению с работой в кино приносит ей больше удовлетворения.
И вновь она на суше. Высохшая земля, бесплодная земля - вот слова, которые подходят к любой стране, куда заносили eё командировки по линии ЮНИСЕФ. Она посещает больницы и слышит там слова, до ужаса знакомые ей: отеки, анемия, закупорка вен. Одри вспоминает о том, какой она была истощенной в конце войны. Актриса приходит в школу, где - слава Богу! - дети выглядят вполне здоровыми, а их учитель только что закончил писать на доске алфавит. Гостья берет мел и, к великой радости детворы, дописывает «… и, любовь», а рядом рисует сердечко.
Вернувшись в США, она появляется в передаче Ларри Кинга на «Си-Эн-Эн», где «инквизитор» в рубашке с короткими рукавами спрашивает: «Почему вы не работаете?» Но Одри никогда не теряет самообладания. Она возражает: «Но я работаю, Ларри… на ЮНИСЕФ… Одни делают больше, другие меньше. Но я делаю меньше других. Но сознание важности того, чем я занимаюсь, делает меня счастливой». Бесспорно, гораздо счастливее, чем она была тогда, когда работала на такие далекие от человеколюбия организации, как «Парамаунт», «Уорнер Бразерс» и «МГМ». «Как странно, что не существует науки мира, - говорит Одри, - а наука войны существует».
«Ей очень пригодились в работе eё языковые способности, - вспоминает Криста Рот. - Она говорила по-французски, итальянски, немецки, немного по-испански и, конечно же, по-голландски. В телетрансляциях с места событий она могла вести передачи на любом из названных языков. И нам не нужно было искать ее. Она всегда, так сказать, была под рукой».
Ее невероятная, избыточная энергия поглощалась не только поездками и теле- и радио передачами. Ежедневно в женевские офисы ЮНИСЕФ приходило множество писем, адресованных ей. Почту просматривала Криста Рот; многие из писем она передавала Одри и советовала, как ответить автору. Часто Одри набрасывала свой собственный ответ. Во многие конверты авторы вкладывали банкноты разных стран мира, откликаясь на телевизионные призывы Одри. Много было просьб об автографе. Одри надписала тысячи почтовых открыток со своей фотографией. Она чувствовала теперь некое обязательство, которое слава в ней до сих пор не пробуждала. Когда ООН выпустила специальную серию марок с детскими рисунками, Одри создала проект первого конверта…

Роберт Уолдерс по собственной воле оказался вовлечен в труды Одри. Он делил с нею все мытарства путешествий и нервотрепку, связанную с получением виз. Не раз журналисты, бросив взгляд в сторону бородатого голландца, задавали ей вопрос, нет ли среди eё жизненных планов нового замужества. "Для нас в этом нет никакой необходимости, - отвечала она обычно, - ведь официальная церемония ничего не добавит к тому, что мы уже имеем. Мы никогда не воспринимаем нашу совместную жизнь как «жизнь во грехе», для нас она всегда была «жизнью в любви».
Режиссеры и продюсеры, словно следуя некоему заведенному ритуалу, предлагали ей возвращаться в кино. Но мысль о какой-то большой роли не привлекала eё так, как когда-то. Ведь теперь она работала на всемирной сцене. Но один фильм (вернее, сценарий) заинтересовал ее. Назывался он «Всегда». История любви с элементами мистики. Ставить ленту должен был Стивен Спилберг. В сущности, это был римейк популярного в годы войны фильма «Парень по имени Джо». Речь шла о летчике, погибшем в бою и возвращающемся на землю в образе ангела, чтобы охранять свою невесту и помочь ей выйти замуж. Подобные истории служили прекрасным утешением для тех, кто потерял на войне своих мужей и сыновей. Наши ушедшие близкие духовно присутствуют рядом с нами, помогают, защищают и направляют нас. фильмы и пьесы подобного рода обычно появляются после войны, пьеса Дж. М. Барри «Мари Роз» - классический пример такого произведения. Действие фильма «Всегда» разворачивалось в мирное время, но его эмоциональный контрапункт в последствиях вьетнамской трагедии.
Роль Одри была чисто символической она играла ангела, встречавшего душу летчика (его играл Ричард Дрейфус) после того, как разбился его самолет. Однако для этой эпизодической роли Спилберг искал такую актрису, слава которой приближалась к мифу. Надо было сыграть трансцендентное существо. Ангелом, конечно же, могла быть только Одри. Никому другому роль даже не предлагалась. Значительную часть своего гонорара она перевела на счет ЮНИСЕФ.
В этой роли слышалось мистическое эхо тех слов, которые она сказала, отвечая на вопрос о годах войны. «Во время войны я видела много такого, что оставило неизгладимое впечатление. Но из всего этого стало ясно главное: в основе своей я - оптимистка. Ужасно было бы умирать и, с сожалением оглядываясь назад, видеть только плохое, упущенные возможности, то, что осталось несделанным».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112