Ранее Рокотов был дважды судим: один раз на три года, второй – на восемь лет лишения свободы.
Характерно, что многие свидетели, подтверждающие преступную деятельность Рокотова, Файбишенко и их компании также были тунеядцами и спекулянтами валютными ценностями, иностранными вещами и иконами.
Свидетель Юрий Сычов, например, совершавший валютные сделки с Файбишенко, на суде показал, что он систематически занимался скупкой икон и продажей их иностранцам.
Вот что он показал по этому поводу:
– Иконы я скупал у служителей культа, которые получали их у верующих как пожертвования церкви. Я получал иконы у отца Леонида, у отца Степана, служивших в церкви, находящейся в Теплом переулке, у старообрядцев в Покровском соборе, у церковных старост в Брюсовском переулке, в церкви на Шаболовке, в церкви Скорбящей божьей матери. Покупая иконы, я говорил, что я верующий. Старостам платил по 25 рублей за икону, священникам – по 100 рублей. Всего мною куплено 200 икон. В июле 1960 года я продал одну икону сотруднику мексиканского посольства, получив за нее 200 долларов, которые затем я продал Файбишенко. Проданная мною икона была похищена из церкви на Рогожском кладбище. Это икона XVI века, написана каким-то известным мастером.
Что из себя представляет этот свидетель, Юрий Сычов? Он 1939 года рождения, со средним образованием, единственный сын у отца и матери – артистов. До 1957 года учился в музыкальной школе имени Гнесиных, откуда был исключен.

К признанию своей вины Рокотов и Файбишенко пришли не сразу. Их преступная группа умело маскировалась. Между ними была строгая договоренность в случае провала отрицать все. Следуя этому уговору, эти люди долго не признавали себя виновными, хотя в руках следователей были неопровержимые доказательства.
Узнав об аресте Файбишенко, Рокотов заметался. Что же делать? Куда девать валюту? И придумал. Уложив валюту и ценности в чемоданы, он отвез их на Ленинградский вокзал и сдал в камеру хранения. Потом, подумав, что это не лучший выход из положения, решил забрать чемоданы обратно. Тем более что прошло несколько дней и его никто не беспокоил. Договорившись с Лагуткиным, Рокотов прибыл на вокзал и взял чемоданы из камеры хранения. С ними он и был арестован. Тут же был арестован и другой крупный валютчик – Лагуткин.
Когда открыли чемоданы, то в одном из них оказались предметы туалета иностранного происхождения: нейлоновые рубашки, свитеры, дамские джерсовые костюмы, кофточки, обувь. В другом чемодане сверху тоже были уложены различные вещи. Но под ними, в картонной коробке, в плотной бумаге оказались золотые монеты царской чеканки, золотые турецкие лиры, золотые фунты стерлингов. На самом дне коробки вроссыпь лежало несколько кусков золотого лома. В другой коробке были уложены американские доллары.
Затем из чемодана извлекли два небольших узла. В них – опять золото, турецкие лиры, английские фунты стерлингов, золотые десятки царской чеканки.
На первом допросе мы спросили Рокотова:
– Что вы можете сказать по поводу валюты и ценностей, обнаруженных в чемоданах?
Он ответил:
– К валюте и ценностям, обнаруженным в моем чемодане, отношения никакого не имею. Как они туда попали, не знаю. Считаю, что это недоразумение или провокация. Прошу органы государственной безопасности разобраться в этой истории и защитить мое имя – имя честного человека.
Допрос Лагуткина тоже ничего существенного не дал. Свое отношение к Рокотову и его вещам он объяснил так:
– С Рокотовым я знаком давно. Вчера он попросил меня съездить на вокзал, чтобы взять вещи. Вот и все. Я, конечно, не имел никакого представления о том, что находится в чемоданах.
Какие-либо преступные сделки с Рокотовым Лагуткин отрицал категорически.
Произвели тщательный обыск на квартире Рокотова. Ни ценностей, ни валюты, ни каких-либо вещей, свидетельствующих о преступных махинациях, не нашли. Но все же обыск нельзя было считать безрезультатным.
Среди различных мелочей в письменном столе Рокотова была найдена толстая, в кожаном переплете, записная книжка. Почти на каждой странице – пометки. На букве «В», например, было отмечено «В.Н.50 л.», немного ниже: «В.М.100 и л.».
На допросе Рокотова попросили объяснить значение этих и других пометок.
– Объяснений по этому поводу дать не могу. Это интимное.
Но Рокотов все же объяснение дал, но ложное. Оно сводилось к тому, что в его блокноте отмечены инициалы знакомых женщин, а цифры означают суммы денег, которые он платил этим женщинам за близость с ними.
– В вашем блокноте имеется запись: «В.Г.50-500». Что она означает?
– То же самое, – не смущаясь, ответил Рокотов.
– И ей пятьдесят?
– А что? Бывает. Бальзаковский возраст, знаете.
– А цифра 500 что означает?
– Рубли, которые я ей уплатил.
– Но как же тогда понимать вот эту запись: «Ш.125 плюс 1500»? Что-то старовата ваша знакомая. Не находите?
– Ну, здесь просто, ошибка. Речь идет тоже об одной знакомой по имени Шура. Двадцать пять – возраст, а 500 – деньги. Лишние единицы.
– Послушайте, Рокотов, не пора ли прекратить морочить нам головы? Мы прекрасно знаем, что ваши записи – это шифрованные взаиморасчеты с Владиком Файбишенко.
– Никакого Владика Файбишенко я не знаю. Я утверждаю и прошу записать это в протокол, что все мои заметки означают расчеты с моими знакомыми женщинами.
– Ян Тимофеевич, вы ведете себя будто мелкий жулик. А ведь мы знаем, что вы делец другого полета.
– Что вы имеете в виду?
– Нетрудно догадаться. Вы занимались крупными делами. Свидетельством этому являются изъятые у вас золото и валюта. Неужели вы не понимаете, что ваши объяснения наивны, рассчитаны на простачков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91