Вообще отсутствие опыта, даже обыкновенной практичности частенько подводило Макса. Космические дальнобойщики нередко подрабатывают мелкой контрабандой. Когда только возникла мода на ва-танабский каменный шелк, но ввоз его на Землю еще не был разрешен, один ушлый помощник капитана по хозяйственной части нашил из него упаковочных мешков для пищевых контейнеров, заработав на этой поставке хорошие деньги. Но эта история, скорее, из разряда легенд, а то, как второй пилот Вартанян провез целую пригоршню драгоценного камиабского жемчуга непревзойденного небесно-голубого цвета, Макс видел лично. Алик поступил как настоящий стратег, об-ратя себе на пользу даже собственную болезнь. В последнее время у него побаливал желудок, и судовой врач направил его на обследование в городскую клинику Камиаба. Обнаружив у больного начинающийся гастрит, ему выписали лекарство.
Вартанян, с детства проявлявший себя как натура творческая (в частности, ему очень удавались матерные стишки), при виде бело-синих капсул быстренько смекнул, какую они могут принести пользу помимо медикаментозной. Купленные им два десятка уникальных жемчужин аккуратно вошли в капсулы, а вскоре весь экипаж знал, что Алик лечится. У него появилась даже собственная диета. Стоит ли говорить, что его любили.
На Земле таможенник, досматривавший его багаж, едва не лишился чувств от служебного восторга, обнаружив незадекларированный меч коллекционного вида, напоминающий турецкий ятаган, по ножнам и рукояти густо усыпанный камнями и заветными голубыми шариками. Потребовалось не меньше получаса, прежде чем таможенник уяснил, что обнаруженное им холодное оружие в драгоценном исполнении является не чем иным, как грубовато выполненным сувениром, о чем имелась соответствующая справка и фирменный чек из магазина. Однако таможня, не желающая выпускать из рук пойманную добычу, все же провела экспертизу, полностью подтвердившую факт бутафории.
После такого фиаско остальной досмотр был проведен без обычного тщания, и когда Алик в ответ на вопрос о лекарстве выискал в ворохе бумаг копию рецепта и чек аптеки, вопросы к нему иссякли, а сам он вскоре обогатился на некоторую сумму.
Еще один пример удачливости в незаконной коммерции явил кок корабля шотландец Пол. Всех подробностей той истории он никогда не рассказывал, но однажды, будучи в сильном подпитии, проболтался, что к нему обратился представитель некоей организации и предложил за хорошее вознаграждение вывезти с планеты Чарли образцы нового, только что разработанного и не то что не поступившего в продажу, но еще и не запатентованного косметического препарата, теперь известного как телепатический грим. Суть в том, что нанесенный на тело, главным образом, на лицо, он может в довольно широком диапазоне менять цвет по желанию хозяина. Скажем, секунду назад губы у твоей подружки были алыми, ты отвернулся - хлоп! - а они уже зеленые. Правда, тогда, на первых этапах, яркость цветопо-дачи оставляла желать лучшего. Да и с точки зрения санитарной безопасности имелись вопросы.
Осталось за кадром, как тюбики с кремом попали на борт, хотя по этому поводу у Макса имелись соображения, главное, как они прошли несколько таможенных досмотров - на самой Чарли, в нескольких промежуточных портах и на Земле. Видно, с творчеством у Пола тоже все оказалось в порядке, потому что он наклеил на стандартные тубы этикетки супа-концентрата, в изрядном количестве имеющегося на камбузе корабля, упаковал их в ящик и «нечаянно» залил его горячим топленым маслом, после чего мало у кого возникало желание в нем шарить.
Словом, у Макса перед глазами имелось достаточно примеров для подражания, причем примеров успешных, и он придумал, как ему казалось, безупречную операцию.
Интеллектуальным толчком для нее послужило внезапное увольнение его соседа по каюте, в одном из портов объявившего капитану, что он покидает борт, так как нашел для себя работенку получше. После него осталось много всяких мелочей вроде разномастных грязных носков или набора голографических фильмов настолько садистского содержания, что Макс их абсолютно не мог смотреть. Надо ли говорить, что некоторое время ушло на то, чтобы все это наследство переправить в утилизатор. Среди прочего оказался еще один предмет, некоторое время вызывавший у Макса искреннее недоумение. Собранный из плотно подогнанных друг к другу деревянных реек, щит служил основой для аляповатой картины на тему Рамаяны. Преувеличенно яркие, контрастные краски, оскаленные физиономии, неестественные театральные позы - на звание художественного произведения полотно размером почти метр на метр никак не тянуло. В утилизатор же оно не угодило только по причине своих размеров. А чуть позже судьба в лице Макса распорядилась иначе. У него появилась идея.
Нью-Кастилья, куда они доставили большую партию сублимированных продуктов питания, в силу каких-то сугубо политических причин находилась в экономической блокаде, преодолевать которую разрешалось лишь кораблям с гуманитарным грузом на борту, причем объем и состав груза жестко контролировались. Надо ли говорить, что ситуация на этой планетке сложилась аховая. Сельское хозяйство там присутствовало в виде нескольких гидропонных оранжерей, урожай которых не мог в полном объеме обеспечить население продуктами, а производство заключалось в выработке кислорода для своих и чужих нужд, добыче некоторых руд, их первичной переработке и некоторое - небольшое - полукустарное производство на их основе. Все остальное было привозным, что, естественно, делало Нью-Кастилью очень зависимой от внешнего мира, и это, очевидно, не вполне понял кто-то из ее правителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13