Они не могли иметь на это право никогда.
Будто случайно его рука коснулась руки Лайны, делая знак, чтобы они действовали заодно. Нужно быть осторожными, так как за ними внимательно наблюдали. Кроме того, был еще бесстрастный магнитофон, маленькая кнопка и генератор смертоносных лучей.
— Всегда были и есть мутанты, отличающиеся от уже известных, — словно извиняясь, сказал Рейвен. — А это приводит к тому, что вся генеалогическая информация становится необъективной и ошибочной. Например, если мой дед по материнской линии, будучи неисправимым мошенником, тщательно скрывал свои гипнотические способности и пользовался ими только в незаконных целях, это доказывает, что…
Он перестал говорить, так как Ломакса опять схватил внутренний спазм и он наклонился вперед. Прежде чем Ломакс успел прийти в себя, Лайна закричала:
— Дэвид, смотри! Что с вами, Ломакс?
Одновременно мыслительная энергия обоих с неудержимой силой пробила мозговую защиту Ломакса. Он слышал восклицание Лайны, а затем словно кинжал пронзил его мозг. Он еще больше склонился вперед, автоматически его нога нажала на кнопку.
Какое-то мгновение его мозг кричал: «Я достал его! О господи, я…»
Затем крик прекратился.
Наступил период хаоса и абсолютной неразберихи. Что могло произойти после того, как Ломакс нажал на кнопку? Служили ли он и двое его собеседников в качестве подопытных кроликов при испытании нового и ужасного изобретения? Был ли он заброшен в прошлое, будущее или в какое-то иное измерение? Или, что гораздо хуже, ему дали мозг-инвалид, как и его тело?
Ему показалось, что он больше не чувствует той изматывающей, бесконечной боли, которая за последние два года превратила его жизнь в ад. Медленно, но уверенно он стал вновь ощущать себя, как маленький ребенок. То ему казалось, что он парит вверх-вниз среди больших и малых сверкающих пузырей, то плывет неуправляемым кораблем по большой реке, покрытой удивительными пузырями.
Боль несомненно исчезла, осталось только это сонное мечтательное состояние на разноцветном ложе. Он дремал и готов был находиться в этом состоянии всегда.
Но затем его мозг пробудился, до него донесся целый хор голосов, которые можно было не столько услышать, сколько почувствовать.
Некоторые говорили короткими рублеными фразами откуда-то очень издалека. Другие шептали где-то совсем рядом, парили близко, среди дыма, пузырей и разноцветностью пространства, и говорили загадочные вещи:
«Оставайтесь с ним!»
«У него не должно быть отрицательных реакций, но все же будьте с ним, чтобы избежать опасных проявлений, как у Стина».
«Он говорил, что готов к этому, значит, приспособится быстро».
«Это всегда нелегко, как бы мы ни были готовы».
«Он должен усвоить, что ни один человек не может быть врагом».
«Цветок не может ненавидеть семена, а птица — свое яйцо».
Появились у него и другие ощущения, пока он размышлял о том, является ли этот бред следствием мозговой травмы или нет. В этом хаосе он вдруг осознал, что Рейвен и Лайна находятся вместе с ним, разделяя его сон. Они как бы поддерживали его, в то же время не касаясь, и все вместе неслись куда-то сквозь мглу и эти ослепительные пузыри. Пузыри были несколько другими, но сейчас, несомненно, он уже знал, что это такое. Он словно смог проникнуть сквозь их радужную оболочку и все увидеть.
Неожиданно туманное ощущение приобрело ясность. Сверкающие пузыри превратились в солнца и планеты, продолжающие свой извечный путь в бездонных глубинах космоса. Новый образ не был стереоскопическим, был лишен перспективы, но обладал автоматическим и чрезвычайно точным расчетом расстояний.
Продолжая оставаться вместе с Рейвеном и Лайной, он услышал крик: «Чарлз! Чарлз!» — и слабый ответ, пришедший очень издалека: «Лечу, Дэвид!» Имена, которые произносились, были другими, но он почему-то думал об этих и знал, к кому относились новые имена.
Поверхности многих миров были прекрасно видны. Там жили странные существа, копошились личинки, рептилии, пресмыкающиеся, индивиды в форме волны, существа самых разнообразных типов, большая часть которых явно была из нижней части соответствующей шкалы развития.
Вдалеке сновали узкие, похожие на карандаш корабли черного цвета с реактивными двигателями. Они исследовали другие миры, патрулируя пространство между ними, составляли различные карты и передавали данные на базу. И конца этому движению не было видно. Денебы?
По его мнению, они были господами мироздания. Но у денебов был один недостаток: они не могли примириться с мыслью, что космос может быть поделен с цивилизацией, равной им или превосходящей.
А были и такие!
Поэтому столетиями они яростно рыскали в космосе, словно соревнуясь с кем-то. Это становилось невыносимым. Если бы они смогли отыскать источник соперничества, то положили бы ему конец.
Ломакс почувствовал особый интерес к этому последнему типу созданий.
Вполне вероятно, что среди них были индивиды с паранормальными способностями. Они ощущали себя элитой из-за того, что могли какое-то время реализовать эти способности. Некоторые могли читать мысли своих товарищей вплоть до горизонта. Некоторые могли внушить страх своим товарищам и заставить их беспрекословно подчиняться.
Несомненно, каждая группа обладала своей культурой, философией и теологией. Будучи неспособными допустить даже мысль о существовании чего-то более развитого, некоторые стали считать себя сотворенными по образу и подобию Высшего разума.
Время от времени какой-нибудь смельчак выбирался из своего убежища, бежал от привычных условий исследовать мрак космоса, как ночная бабочка бесконечно паря в ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64