– Ну, то есть я в том смысле, что…
Аткинс залыбился на зависть крепкими зубами:
– Да расслабься, Длинный, все мы тут ниггеры.
Едва группа вылезла из-за столиков, как Доплер, прижимая к уху коммуникатор, что-то коротко ответил невидимому собеседнику и скороговоркой проговорил, обращаясь ко всем:
– Наш челнок припаркован к седьмому доку, уже загрузился, ждут нас, велено немедленно быть. Опять полетим в отдельном отсеке. Оно и к лучшему, общение с настоящими технарями сразу покажет, что вы ни хрена в специальности не смыслите.
Их пассажирский отсек был еще более утилитарен, чем в прошлый раз, даже телевизоров не было. Челнок спускался на поверхность несколько дольше, да и болтало сильнее, так как планета обладала полноценной атмосферой. Вблизи поверхности врубились тормозные двигатели, что резко вдавило пассажиров в страховочные системы кресел. У Сплина от неожиданной перегрузки клацнули зубы, перехватило дыхание и в глазах залетали серебряные мушки. Те же ощущения пришлось испытать при соприкосновении посадочных опор с поверхностью.
Опять пришлось ждать, пока все, прибывшие на планету официально и открыто, выгрузятся. Затем женский компьютерный голос размеренно поздравил всех с прибытием, оповестил, что местное время – 06:23 утра, в местных сутках – двадцать восемь часов, температура снаружи +32,7 градуса по Цельсию, влажность такая-то, пожелал «всего вам доброго» и порекомендовал воспользоваться глазными каплями из встроенных в спинки впередистоящих кресел аптечек для лучшей адаптации зрения к местному уровню освещенности. Сплин выгреб из аптечки полиэтиленовый тюбик с каплями, но, с детства избегая по возможности употребления фармацевтических препаратов, циничные производители которых зачастую грешили разного рода подлогами, решил воспользоваться им в случае необходимости позже.
Группа выбралась из посадочных кресел и нестройной вереницей двинулась за Доплером навстречу двери в иной мир, которая из полумрака коридора сияла ослепительно, как райские врата. Шедшие впереди исчезали, растворяясь в этом свете. Сплин зажмурил глаза: после полутора месяцев, проведенных в подземном муравейнике при искусственном освещении, контраст был слишком велик. Он нашарил в нагрудном кармане куртки тюбик, сдвинулся к стенке, чтоб не стоять на дороге, и поспешно выдавил в слезящиеся глаза капли, половину пролив при этом мимо.
Шлюз челнока переходил в крутой выдвижной трап. Несмотря на любопытство, не в силах поднять взгляд на окружающий ландшафт, Сплин сошел с трапа, глядя себе под ноги и прикрывая глаза рукой. После выхода последнего пассажира дверь челнока с шипением закрылась, коротко клацнув замком.
В первые минуты какая-то часть прохлады держалась на коже и одежде, но очень быстро все ощутили, что попали в настоящее пекло. Ветер был несильный, но заметный, хотя облегчения от жары не давал, воспринимался как дуновение из сушилки для волос. Сам воздух, как и было обещано, вроде поддерживал дыхание и был похож по составу на земной, недостатка кислорода не чувствовалось. В воздухе присутствовали какие-то трудноуловимые и неопределенные из-за отсутствия аналогий пряные ароматы, видимо приносимые ветром с окружающих посадочное поле джунглей. Чуть за тридцать градусов – не так много, но высокая влажность добавляет в жару новые ощущения. Причем это ведь еще только утро…
Местное дневное светило было астрономически крупнее Солнца, визуально оно казалось примерно такого же размера, только ярче и было на вид скорее белым, чем желтым. Небо тоже было иное: снизу, над линией горизонта – бледноватое серо-голубое с немного красноватым оттенком, а чем выше, тем его доминирующий цвет постепенно становился ближе к фиолетово-розовому – как предзакатный отсвет на земных облаках.
Зрение, наконец, более или менее адаптировалось к избытку света, и Сплин смог полноценно оглядеть окружающую действительность. Космопорт располагался в котловине почти круглой формы естественного происхождения с пологими, как стенки чайного блюдца склонами, площадью в несколько квадратных километров. Центральная часть дна котловины, предназначенная для посадки крупных аппаратов, была покрыта пластобетонными плитами, но большая часть имела естественную поверхность, почти столь же гладкую и твердую. Видимо, это было дно давным-давно пересохшего водоема, теперь покрытое плотной, потрескавшейся крупными ячейками, соляной коркой песчаного цвета. По краям взлетного поля располагались административные, эксплуатационные и складские постройки, с такого расстояния казавшиеся игрушечными – шаттл сел почти в центре. Среди построек выделялось административно – вокзальное здание с грибом диспетчерской вышки и разнообрезными антеннами на крыше. Сплин разглядел приближающийся к нему фургон с пассажирами, которые выгрузились первыми и несколько двигающихся в направлении коробчатых складских модулей приземистых большеколесных грузовозов, поднимающих за собой слабый шлейф пыли, относимый слабым ветром в сторону. Они были уже далеко, шум моторов был едва слышен. Склоны котловины со всех сторон покрывали джунгли, смотревшиеся на светлом фоне взлетно-посадочного поля неопределенно темными.
Доплер велел всем пока осматривать достопримечательности, а сам отошел чуть в сторону, достал трубку коммуникационного устройства, зубами вытащил короткую антенну и, установив связь, принялся договариваться с местными насчет транспорта, постепенно переходя на повышенные тона, а с них на мат – их ждали позже и поэтому с транспортом не очень-то разбежались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112