После этого помощь золотом и людьми Ливонии обеспечена.
– Так вы готовы оказать требуемое влияние на магистра, фрау?
Священник буравил Гретхен своими маленькими глазками. «Смотри-смотри, – усмехалась та. – Давно ли вы называли нас ведьмами и ведьмаками? Жгли на кострах, обвиняя то в язычестве, то в вере в сатану, то в ереси? А теперь униженно молите о помощи».
– Я уверена, что и семи дней не пройдет, как рыцарь Фелькензам возглавит ливонскую армию…
– И при этом не нужно будет хоронить магистра, собирать капитул или ввергать его в узилище?
– Разумеется, нет.
Фелькензам рукавом стеганого кафтана утер лоб и повернулся к посланнику Батория.
– Придут ли нам на помощь ваши хоругви? Гретхен напряглась. Момент был весьма и весьма щекотливый. Но южный «добрый сосед» не оплошал.
– Вступать в открытую войну с Московией мы не можем, – откашлявшись, четко произнес он, – пока не решится тяжба о престолонаследии в Аитве и Польше.
Фелькензам хотел что-то возразить в свойственной ему бескомпромиссной манере, но его собеседник не дал себя перебить, возвысив голос:
– Однако я имею высочайшее дозволение отпустить в вашу армию саксонских аркебузиров и богемских пикинеров.
– Наемник – он и есть наемник, – подтвердил второй «добрый сосед Ливонии». – Из-за них Иоанн не станет объявлять войну. Скорее всего, просто не заметит их присутствия. У вас ведь тоже встречаются и валлоны, и французы, и скандинавы, рыцарь Фелькензам?
– Хватает у истинной веры и таких защитников, кто служит мечом и копьем не за звонкую монету, – надменно ответил ливонский кавалер.
– Готовы ли вы возглавить христианскую рать? – спросила Гретхен.
– Разумеется, да хранит меня от робости Небесное Войско!
– Таким образом, – подытожила фрау, – все, что должно было прозвучать под этими сводами…
Тут она с милой улыбкой посмотрела наверх, где невидимые снизу уши прильнули к специально устроенным слуховым отверстиям.
– Уже отзвучало. Позвольте мне отдохнуть, дабы затем отправиться в ставку магистра для решения нашей основной проблемы. И она двинулась в сторону отведенной ей комнаты. Тут же поднялся литвин.
– Хозяин, конь мой готов к дороге?
– Вы двинетесь в такую рань? Разумеется, сынишка сейчас оседлает.
Поляк шевельнул усами и осушил свой кубок.
– Пора и мне в дорогу.
Фелькензам, явно рассчитывавший на попойку в рыцарском кругу после утомительных переговоров, с ненавистью уставился поверх чаши на кислую физиономию священника, оставшегося за столом.
– Тогда и я-отправлюсь к войскам, – выдавил он. Не прошло и получаса, как он и литвин домчались до развилки тракта.
– Удачи в битве! – услышал Фелькензам, когда его спутник повернул к югу.
Когда стук копыт тевтонской лошади растворился в утреннем тумане, литвин повернул коня на юг.
Выспавшись кое-как, в дорогу тронулся и священник. Поляк несколько миль пытался развлекать его сальными анекдотами из жизни краковской знати, но вскоре начал скучать и пристроился к каравану купцов, спешивших увезти товары подальше от охваченных войной земель.
А в харчевне Гюнтера тайная вечерня продолжалась.
Пятеро членов верховного судилища Фемы выслушали от Гретхен все нюансы разговора в нижнем помещении.
– Согласится ли магистр отдать войска Фелькен-заму? – спросил первый.
– Это – самая легкая часть задачи, – безмятежно улыбнулась Гретхен. – Он просто занеможет, а рядом окажется та, кого он так желал все эти годы.
– Главное вам, фрау, – наставительно сказал второй, – не заиграться в эту интрижку. Вы нам нужны подле Батория, а не в палатке этого ветхого вождя ветхого рыцарства.
Гретхен криво усмехнулась.
–= Вряд ли меня позабавит и надолго отвлечет от дел этот походный роман.
Третий член Шемгерихта оглядел своих коллег.
– Все ли мы взвесили, братья? Ведь принятые нами решения изменят очертания мира в северной Европе на многие годы, если не на века?
– Но и предотвратят еще большие изменения, – возразил четвертый, – угодные одним только московитам. В чем твоя тревога, брат?
Последний из верховного судилища ответил:
– Мне и самому тяжело признать, что Орден, великое детище Крестовых Походов, усмирявший варваров и продвигавший столетиями цивилизацию на Восток, должен погибнуть. Но мы, как никто в мире, знаем – он прогнил изнутри, немощен, ненавистен соседям. Его рыцари стали тенями, призраками на кладбище древней Европы, пугалами в давно заброшенном поле.
Возразивший второму печально кивнул головой, признавая правоту говорившего.
– Армия московского царя рано или поздно уничтожит Орден, варвары закрепятся на всем протяжении его морских владений, и тогда не найдется силы, способной загнать их назад, за прежние рубежи.
– Фрау хочет нам что-то сказать, – с бледным подобием улыбки на устах заметил первый из незримых владык Ливонии, – да и по праву – ведь идея принадлежит ее светлой голове.
Гретхен слегка смутилась, что с ней случалось крайне редко. Как высоко бы она ни парила, эти пятеро даже для нее были недостижимыми.
– За последние века часть дикарей удалось цивилизовать, – сказала она. – Молодые племена, живущие к югу от Ливонии, сделали свой выбор в пользу Запада. Может статься, в этом и была историческая роль Ордена, кто знает? Им следует сделаться наследниками великой идеи – держать восточного дьявола за стальными засовами и острыми рогатками.
– Да и вождь их, молодой Батори – подает бо-ольшие надежды, – заметил четвертый безымянный член Фемгерихта. – Некогда я знавал Елизавету Батори… Весьма, весьма была экстравагантная особа.
«Да сколько же тебе лет, – ужаснулась Гретхен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91