– Напрямую мы воспринимаем только микропластику, определенный тембр звуков и всякие другие ощущения различными органами чувств. 11ервична не «картинка», не звуки, и уж тем более – не смысл какой-то там, а именно микропластика движений.
– И ее ты научился воспроизводить?
– Ее меня и научили воспроизводить, – поправил его Герман. – Все человеческое существо девяносто процентов информации получает от микропластики иного организма, а до сознания доходит едва ли не сотая часть. Эту малость мы можем «сфотографировать» по твоему меткому выражению. А большая часть остается где-то на подкорке, в тени.
– Интересная мысль, – зевнул Стае. – Но эта самая микропластика – функция тела. А где душа? Псюхе это самое – где?
Герман возмущенно всплеснул руками: – Не попав в эмоциональную волну, никак не воспроизведешь пластику. Тут как раз больше души, психики, чем тела.
– Теория шаткая, – признался Стае. – Но практика – устрашает своей эффективностью.
– А как говорил вождь всех рабочих и крестьян «для пролетариата нужна только та теория, которая подтверждается практикой». Несколько демагогический лозунг, но по сути – верный. А всякий астрал и прочий спиритус вместе с центральной нервной системой только приводят людей в грязные объятия фрейдизма и сексшопы.
– Вот чем мой дядя занимается на государственные деньги, – усмехнулся невесело Стае. – Учит офицеров госбезопасности воспроизводить души людские.
– Не надо так печально. Ведь пока ты не понимаешь, зачем это надо. Какие головокружительные возможности это дает. И потом, не корчи из себя осла в погонах. Тело и душа – это описательные конструкции. Есть только единое целое, именуемое человеком. А воспринимаем мы из целого в большей степени – именно микропластику. Ее и научились в данной конторе воспроизводить.
– Бесценный материал для глубинных разведчиков, надо полагать.
– Да, – важно кивнул Герман. – Они интересуются. У них и у самих были и есть сильные наработки. Да и людишек, интуитивно способных к полному перевоплощению во все времена хватало. Только их интересует банальная сторона дела – маскировка и тому подобное. Это – как телескопом орехи колоть.
– А вы можете предугадать действия других людей, слова и мысли?
– Только учимся, – печально заметил Герман. – Результаты более чем скромные. Для цирка – годится. А для серьезного дублирования нужно досконально знать человека, желательно – с детства. По крайней мере, годами наблюдать его в различных ситуациях. Знать родителей или родственников. Проработать первые каракули… гм… поцеловать его первую девушку…
– Ну-ка, – встрепенулся Стае. – С этого места подробнее!
– Давайте не будем, товарищ капитан, – замахал на него руками Герман. – Тебе уже табельное выдали, как начнешь шмалять.
– Да не буду я шмалять.
– Врешь, будешь. Я ведь точно знаю. Стае помолчал, думая о своем.
– Ладно, – вздохнул он, – Верка дурой была всегда, да мы и расстались, так что… Как насчет галерки? Что ты плел про универ?
Герман еще раз взъерошил волосы, придал лицу диковатое выражение.
Взял со стола какие-то паки и побрел к выходу. Стае зажмурился, припоминая.
– Было что-то эдакое.… Где-то на периферии сознания…
– Вот-вот, – закивал головой Герман. – Мы, тени, и созданы быть на периферии сознания.
– Зачем?
– А это ты у начальства спроси, – ухмыльнулся Герман. – Спросила пуля у пороха – зачем мы созданы Творцом…
Они некоторое время сидели молча.
– И сколько лет ты за мной наблюдаешь?
– Не сильно много, да и то – урывками. Служба, знаешь ли, у нас всегда в параллель с обучением. Помог дядя Саша. Да и вообще – это его затея. Тени пару не выбирают.
– Значит, это не контора вовсе, типа Лубянки, а научная лаборатория, где в колбах выращивают новый вид чекиста? Двухголовый монстр – терминатор госбезопасности?
– Глупости. – Герман сделался удивительно печальным, что ему совершенно не шло. – Не хватает тебе головокружительных погонь, слежки, подслушиваний и прочей лабуды? Будет. И слишком много. А пока что – мне пора на дежурство.
– Дежурство?
– Банально сидеть на телефонах. От оперов получать сообщения и разруливать всякую рутинную чепуху.
– За «зелененькими человечками» следят ваши оперативники?
– Точно. За ними, супостатами. Готовятся, понимаешь, Землю-матушку оккупировать.
– А я когда…
– На настоящую службу заступишь? – ухмыльнулся Герман. – Не боись, хватит и на тебя нарядов.2

Глава 12
Погоны и лошади

– И все же, товарищ полковник, – почти жалобно попросил Стае, – почему я не разрабатываю дело об исчезнувшем «фестивале». Ведь знаю, роете вы землю, может – чего уже нарыли?
– Нарыли не нарыли, – бухтел дядя Саша, упрямо глядя невидящими глазами в телевизор, вечно включенный в его кабинете. – Чего не служится-то? Попрекает кто-то, бездельем, или с первой получкой проблемы были? Или общага хуже вашей?
– Я и не вижу никого, кроме длинноногого прапорщика, да изредка – Германа. И еще этих горе-терминаторов на вахте. Некому попрекать. Жилищные условия – прекрасные, честно если, я и не рассчитывал на такое. Деньги – пыль для чекиста…
– Пыль?
– Ну – не главное.
– И все же приятно, что они есть, не так ли? И почти столько же, сколько и было.
– Спасибо, конечно…
– Нет, ты и мертвого достанешь, – полковник выключил футбол, яростно отхлебнул газировку прямо из горлышка. – Докладывай, как проведена тобой последняя неделя! Как на духу.
– Дважды сидел «на телефонах». Какую-то дурость записывал и передавал, куда велено. Нареканий нет.
– Похвально, возьми с полки пирожок.
– В остальное время следовал рекомендациям капитана Германа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91