«Значит – пытались применять, – пронеслось в голове Стаса. – Высоки же ставки в этой игре… »
– Однако он любит и умеет рисовать. Отметим для галочки – этим талантом пограничник также не владел.
Герман подошел к своему столу, номерным магнитным ключом отомкнул хитрый замок и вытащил тубус. Из картонной трубы появились два десятка портретов. Потом на свет божий капитан извлек кипу фотографий.
– Это – забава «гостя». А это – фотографии из дела о «фестивале». Сравни.
Стасу понадобилась пара секунд, чтобы убедиться в полном тождестве физиономий.
– Порассуждаем вслух, – сказал он. – Игорь мог их знать.
– Проверено, – откликнулся полковник. – Исключено.
– «Гость», откуда бы он к нам ни свалился, мог…
– Не мог, – отрезал Герман, пряча рисунки. – Он появился позже, значительно позже исчезновения фестивальщиков.
– Тогда, – мрачно выплюнул Стае, – я констатирую, что «гость» прибыл к нам именно оттуда, куда делись и эти вот…
Он указал на папку с «фестивальным делом».
– Блестящий вывод, верный и банальный, – полковник улыбнулся. – Заинтригован?
– Еще бы. Фантастика какая-то.
– Скажи честно, – похлопал его по плечу дядя Саша, – что ты думал, когда в течение четырех месяцев учился работать со снами, махать мечом и скакать на лошади?
– Первая версия – меня готовят к внедрению на «Мосфильм». Или как там нынешние кинокомпании называются. Вторая – что в недрах недобитого перестройкой КГБ изобрели машину времени и готовят исторический реванш против демократов на «деньги партии».
– Тебе бы статейки писать в «Совершенно секретно», – одобрительно кивнул полковник. – Правда страннее и страшнее.
– То есть?
– Машина времени или нечто подобное существует. Но – не у нас.
– Факты-то где? Вещественные, настоящие, которые в прокуратуру можно нести?
– И чему тебя на Лубянке учили? – пожурил его начальник конторы. – Первичные признаки важнее при расследовании, или еще что-то?
– Первичные признаки, – словно отвечая на экзамене, отчеканил Стае, – легко подделываются, имитируются, фабрикуются и подтасовываются.
– А что для настоящего чекиста является желанным?
– Знать не о факте как таковом, а обладать совокупностью второстепенных признаков.
– Пятерка, – хлопнул по столу ладонью дядя Саша. – Не посрамил семью. Эта самая совокупность второстепенных признаков говорит о том, что отсюда сила Икс изъяла несколько сотен наших граждан. А взамен подсунула «гостя».
– Будь я детективщиком, то решил бы, что наш недруг сидит в Древней Руси, – хохотнул Стае. – Отсюда и молитвы, и все остальное.
– Во-первых, почему сразу «недруг»? Во-вторых – именно на Руси?
– Не уловил, товарищ полковник.
– А что, поиграем в детективщиков. Где-то до Никоновских церковных реформ изобрели машину времени, или научились как-то управлять природными силами, не известными ныне науке. По-твоему, в то время не было разведки? У тех же соседей России? Любой агент Ватикана века пятнадцатого, уверяю тебя, читал по-церковнославянски лучше наших филологов, а молился истовее иных, свежевоцерковившихся нуворишей.
Стае покачал головой.
– Свихнуться можно. Хотя в этом направлении для меня брезжит слабая надежда оказаться полезным. Контрразведывательная работа против соседской агентуры – мой профиль. Правда – древних соседей…
– Ты дипломированный историк, весьма прилежно и увлеченно учился. Это тоже скорее плюс, чем минус.
– А поговорить с этим самым «гостем» можно? Он на свободе «под колпаком». Или в каком-нибудь спецприемнике?
– Ты проторчал в этом помещение четыре месяца, – усмехнулся дядя Саша, – в пяти шагах от «гостя». Он в соседней комнате, за зеленой дверью.
– А это… законно?
Полковник еще раз постучал ногтем по бумажке с головокружительными допусками, печатями и подписями.
– Все ясно. Разрешение на допросы у меня есть?
– С этой минуты да, но дослушай Германа. Очкарик нахохлился, словно наседка.
– Мы очень плохо представляем себе возможности… «вероятного противника». Особенно – в области манипулирования чужим разумом.
– А что, были прецеденты?
Герман подтолкнул Стасу очередную кипу компьютерных распечаток:
– Когда этого орла переводили из института Сербского в один православный храм, «гость» изгнал беса.
– Что? – округлил глаза Стае.
– Что слышал. Пользуясь другой терминологией – излечил шизофрению.
– Возложением рук, надо полагать?
– Руки у него к тому времени уже были в наручниках. Бесконтактно. И одномоментно. Вот справка от психиатра о полном излечении и возврате трудоспособности гражданки Евлампиевой, а вот записка от настоятеля храма.
– Представляю, какой шум в кругах верующих может случиться. Прямо живой мессия.
– Настоятель – офицер запаса комитета госбезопасности. Так что шума нет, и не будет. А гражданка Евлампиева – под подпиской о неразглашении.
– Как это было? Герман потер виски.
– Я даже присутствовал. К тому времени дело «гостя» уже вела наша контора. Дамочка в храме вела себя весьма не эстетично. Как только к ней подносили иконку или свечку начинала сквернословить, плеваться. Даже блевала. При этом рычала и излагала какую-то несуразицу аж на три мужских голоса. Вот, тут кассета – послушай. Только не на ночь.
Стае механически присовокупил к своей уже солидной куче бумаг диктофонную запись.
– Словом – обычный случай одержимости или запущенной шизофрении… «Гость», ожидавший разговора с батюшкой, как только ее увидел, сделался сам не свой. Раскидал охрану…
– Прямо-таки раскидал?
– Это он тоже умеет, причем в довольно странной манере. Но это отдельный разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91