Визуально все выглядело как в черно-белом сталинском фильме про Илью Муромца. Повел плечиком, державшие его ребята и покатились по углам кубарем. А он подскочил к гражданке Евлампиевой и уставился ей в глаза. Та и осела наземь. Поблевала малость, но сквернословить и мужскими голосами болтать прекратила. А к вечеру и совсем отошла.
– А «гость».
– Спокойно ждал, пока его снова не возьмут под белы рученьки.
– Он вообще – на контакт идет?
– Идет, но от имени Игоря. Разыгрывает ничего не понимающего погранца.
– Так может – в момент контакта с нами это Игорь и есть? А «гость» затаился где-то в уголке, наблюдает?
– Нет, – покачал головой Герман. – Уж это мы можем знать наверняка. Есть масса мелких огрехов в его имитации. И не только на уровне микропластики. Игорь в данном случае – лишь носитель, своего рода зомби с хитрой начинкой. Голем эдакий.
– Парня жаль. Говорю честно, хотя погранцов и недолюбливаю. Правда, это к делу не относится.
– Это уж точно, – полковник с сожалением отставил пустую пластиковую бутылку и тоскливо посмотрел на часы. – Одним словом, плохо мы знаем, что он еще может выкинуть. Посему – слушай приказ. Заходить к нему ты должен лишь вместе со своей Тенью. Есть мнение, что вдвоем вас даже сатане с толку не сбить. Очень авторитетное мнение. Для такой работы мы тебя и готовили… Дальше. Записывать буквально все. На магнитные и оптические носители, ручкой в блокноте и так далее. В остальном – по обычной программе, как с особо опасным.
– А он не буйный?
– Что ты, – отмахнулся полковник. – Очень милый и интеллигентный парень, умеющий усмирять беса и подпевать церковному хору.
– Задача моя просто наладить первичный контакт? Или прямо быка за рога – где триста пятьдесят граждан федерации, откуда он сам и так далее?
– Пока – наладить общение.
Стае грустно посмотрел на кипу материала, свалившегося на него, что называется, как снег на голову.
– И все же – при чем тут вторая группа пропавших? Кто они, что общего между исчезновениями, кто отбирал. Опять Тени? Какой-нибудь общий психотип?
– Как бы это смешно ни звучало, – сказал Герман, – мы первоначально связь проворонили. А заметили ее милиционеры, работающие в разных концах страны по своей обычной рутинной программе поиска пропавших без вести. У всех из второй группы за полгода до исчезновения появились странные интересы.
– Какого свойства?
– Оружие и снаряжение. Ничего особенного – никакого гексагена или бактериологии. Просто – двустволки, пистолетики, даже охотничьи арбалеты. Ну, и там палатки, байдарки, спальники – в общем, стандартный набор браконьера. Правда, патронов некоторые гребли – как на войну. Всплыло десятка два числящихся в розыске автоматов и один ручной пулемет. Всплыло и вместе с «потеряшками» уплыло в никуда. У ментов весь ворох материала изъяла контрразведка твоя любимая, помусолила на предмет попытки создания незаконного вооруженного формирования, но быстро остыла. Никакой связи между людьми, «висяки» сотнями – словом, попал материалец к дяде Саше на стол.
– А уж мой вострый ум тут же сопоставил это дело с «фестивалем».
– Прямой связи нет, но… Да, отмахнуться тут нельзя.
– Кстати, – буднично сообщил Герман, не столько для Стаса, сколько для начальника, – я тут малость инструкции нарушил.
– Опять, – побагровел полковник. – Сильно нарушил?
– Лет эдак на пяток с конфискацией. Или – на одну автомобильную катастрофу, – мило улыбнулся очкарик.
– Говори толком, капитан.
– Подсунул «гостю» одну фотку из «потеряшек».
– Ах ты…
Полковник некоторое время пытался побороть обуревающие его чувства.
– Ладно, потом с тобой разберусь.
– Он рисовать начал, – докончил Герман.
– Вот и связь нарисовалась, в самом прямом смысле слова.
– Пулей туда, – прорычал полковник. – Рисунок ко мне на стол. Оба пошли, шалопаи.
Герман и поспешающий за ним Стае выскочили в коридор. Очкарик открыл зеленую дверь, за которой обнаружился первый из увиденных Пшибышевским в конторе мужчин в полувоенной форме и с автоматом. Охранник склонился к селектору, ответил «есть» и отпер собственным ключом еще одну могучую дверь.
На камеру место заключения «гостя» совсем не походило. Скорее уж, на гостиничный номер средней респектабельности. Две комнатки и санузел. Камеры под потолком, телевизор, какая-то вполне приличная мебель.
Сам погранец спал.
Стае на миг замер, глядя на самого обычного парня в санаторской пижаме. Герман взял со стола лист с рисунком, обшарил глазами комнату, взял со стола канцелярскую скрепку, покачав головой и шепнул:
– Пошли, пущай дрыхнет. Они вышли.
Герман без долгих объяснений сунул охраннику под нос скрепку и дал звонкий щелбан.
– С тебя пузырь, растяпа. Узнает дядя Саша – назад в РУОП улетишь быстрее ласточки.
Полковник ждал их, нервно вышагивая по комнате.
– Сличай, Герман, – приказал он и стал барабанить по спинке стула. Таким возбужденным его Стае никогда не видел.
Прошло минут десять под шорох бумаг, после чего послышался ровный голос Германа:
– Он. Елисеев Николай, слесарь второго разряда из города Владимира, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, одна погашенная судимость за избиение собственной жены.
– «Потеряшкин» портрет, – задумчиво протянул полковник, рассматривая мастерски выполненный рисунок, и косясь на фотографию в деле. – Значит, не подвела меня интуиция.
Стае молча набрал воды и включил электрочайник, снова закурил. Герман, видя, что полковник ушел в себя и не вернулся, подошел к напарнику:
– У тебя есть еще вопросы по второй группе пропавших?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91