– Так, Герман, так, – вздохнул дядя Саша. – Кто же с такими вопросами вылезет на международный уровень?
– Ну что же, – Стае посмотрел на свой исписанный лист и приобщил его к общей куче папок. – Я прошу разрешение на ознакомление с материалом до того, как начну работать с Игорем.
– Похвально, – сказал полковник. – Но срок тебе – трое суток. Потом – приступай к допросам. Он повернулся к Герману:
– А ты, балда, запомни – еще один факт художественной самодеятельности, граничащий с должностным преступлением, и…
– Так точно…
Герман вполне сносно вытянулся, но честь отдал на дурацкий заокеанский манер.
– Учту пожелания начальства! Стае собрал паки, кассеты и бумаги в пластиковый пакет, направился к сейфу, и тут обернулся к полковнику:
– Я вот думаю: кони, мечи… Весь мой тренинг…
– Верно думаешь, – кивнул головой полковник. – Если можно оттуда сюда «гостя» заслать, вдруг да отсюда, туда можно заслать нашего человека?
Стаса передернуло.
– Уж лучше перевербовать игореву «начинку».
– А гарантии искренности где взять? – развел руками полковник. – Так что будь готов к самым диким заданиям, капитан.
– А ты еще ворчал, что работу не дают по профилю, – не преминул съязвить Герман.

Глава 15
Князья

Ливония, XVI век

Рыхлая земля размокла после недавнего дождя, и кони ступали тяжело, увязая в грязи по самые бабки. Командир маленького личного воинства князя Басманова, засечник Ярослав, продолжал ворчать, однако опричный воевода давно привык к этой его манере и обращал внимание на причитания ратника, не больше, чем на комариный писк.
– Надобно было прихватить с собой два десятка стрельцов, да казачков с дюжину, – бормотал в бороду Ярослав, труся по правую руку от князя. – Небось не к теще на блины по родной стороне едем. Кругом земля германская.
– Наша, наша это уже земля, – усмехнулся князь. – Или Кестлер своими демаршами и на тебя тоску нагнал?
– Спужать не спужал, – пришел ответ, – но на думки невеселые навел.
– И о чем думки-то? Ярослав нахмурился.
– Раньше, когда кругом от наших полков чер-ным-черно было, германец не озоровал, сидел тихо по своим деревенькам да городам, словно битая собака. А сейчас, слухи ходят, осмелел зело.
– Это ты про засаду на ертаул наш? Да то смех один, а не засада. Прилетели две-три стрелы из кустов, коней посекло, и все дела. На наших югах, где-нибудь на ногайском тракте, об этом на второй день и говорить бы перестали.
– Так то на ногайском тракте, – покачал головой засечник. – Степняк – он по-другому не умеет. Ни пяди без боя землицы не сдает. А тут народ смирнехонек, к порядку приучен. Но как зашевелился Кестлер, так народец вдруг к топору потянулся.
– Видно, кто-то воду мутит, подбивает их на озорство и разбой, – отмахнулся Басманов беспечно. – Руки не доходят разбираться, кто здесь омут будоражит. Но, сдается мне, как только полки через Наро-ву пойдут, притихнут здешние людишки. Верно ты говоришь – совсем они не ногайцы, да и не татары. Забитые, смирные, гладкие да сытые.
– И все же надо было стрельцов взять конных, – не унимался Ярослав.
Басманов посмотрел на него с ехидцей.
– Уж не стареешь ли ты, верный мой человек? Сервов с вилами да самострелами испугался?
– Не за себя робею, – буркнул обиженный засечник.
– А ты за меня не бойся. – Басманов вытащил из-за пазухи крест и поцеловал его. – Небось, нескоро еще смертушка моя.
– На Бога надейся, сам не плошай.
Князь удивленно воззрился на Ярослава.
– Как ты сказал? Тот повторил.
– Сам, что ли, измыслил?
– Не-а, это людишки Карстена Роде, чудные его морские разбойники, что Черным Легионом себя кличут. От них набрался. Говорят, в их краях присказка такая.
– В их краях…
Басманов ссутулился в седле, размышляя.
Давно уже он выбросил из головы попытки понять, откуда свалились к нему «морские разбойники». Первое время он чего-только ни передумал. Зализу, опричника из Северной пустоши, что привел их на войну конными и оружными, всего запытал. Но Семен Прокофьевич, обычно отвечающий на расспросы дельно и кратко, нес какую-то тягомотину. Да такую, что случись нечто подобное иному вотчинному боярину нести, не миновать бы ему застенков и допроса с пристрастием.
С одной стороны выходило, что они – жители Северной пустоши. В землях, вверенных заботам Зализы, имеют хозяйство, во всех делах Семена Прокофье-вича, ратных его трудах и прочем, участие принимают. Даже батюшка при них имеется.
С другой же…
Басманов потому и был высоко вознесен царем, что никогда не верил слухам, да и вести от верных людей проверял да перепроверял многократно.
Сообразно этой своей особенности поступил он и в этот раз. Заслал на стоянку зализиных темных людишек верного человечка.
Человечек тот скоро принес вести странные. Выходило, что те, кто под Зализой ходят, это одно дело, а другие, именующие себя Легионом, совсем даже подозрительные. То ли христиане, то ли басурмане, в иных делах выказывают сноровку небывалую, а самых простых вещей не ведают, словно родились в волшебной стране Индии, куда ходил в походы легендарный Вольга в поисках Индрика-Зверя.
По-хорошему, надлежало Басманову учинить разбор – кто такие, откуда и на кого умышляют. Но кроме подозрительности и дотошности водилась за князем и другая черта. Тех, кто под его рукой ходил, он проверял тщательно, безоглядно не доверяя даже собственной тени. Но уж если не один верный человек говорит доброе о ком-то, а сразу несколько…
Семен Прокофьевич Зализа горой стоял за темных людишек, невесть откуда взявшихся. Карстен Роде, от самого государя получивший грамоту на балтийскую навигацию, души не чаял в Легионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91