Впрочем, дело говоришь – не ко времени нам разбрасываться морским людом.
Басманов помолчал. Тележины кукольников медленно двинулись по площади, окруженные всколыхнувшейся толпой, и встали напротив ратуши. Артисты выбрались из своих походных жилищ и принялись деловито раскладывать большой шатер, для которого у них было все заранее заготовлено.
– Ас театром – мысль верная. Надобно мне поговорить с этим заморским гусем. Толмач! Где толмач?
Появился краснолицый немец, метнулся к строящемуся шатру. Вскоре явился и руководитель труппы.
– Спроси его, – велел князь, – что надобно, чтобы и на Руси подобный балаган завести, да по Ев-ропам разъезжать?
Некоторое время маэстро оторопело слушал. Потом, не стесняясь присутствия грозного московитского вельможи, принялся хохотать. Басманов кусал губы и терпеливо ждал, пока артист успокоится. Немец, выглядевший явно перепуганным, принялся переводить:
– Говорит он, что никак варварам… э… народам, до которых не дошел гений великого Ариосто, не освоить древнего площадного искусства. Нужно знание грамоты, люди, что смогут уразуметь и запомнить десятки стихов.
– Ариосто – это такой рифмоплет западный, – пояснил ангмарец.
Басманов на его комментарий только бровью дернул.
– Что еще этот наглый человек говорит, толмач?
– Если и найдутся те, кто выучит поэмы, вряд ли кто сможет изготовить подобных кукол. Сей человек утверждает, что на его родине секрет создания кукол держится в величайшей тайне. Ни за какие деньги не купить мастера, что возьмется сделать кукол для тех, кто не принадлежит к цеху бродячих комедиантов.
– Так уж и ни за какие деньги? – Басманов уставился прямо в глаза комедианту. – Не слыхали они на Западе о щедрости русской?
– Слыхать слыхали, да только знают, что согласившийся создать кукол на сторону будет исключен из артели, а то и умрет лютой смертью. Гильдия актеров не поскупится на наемных убийц или колдуна. Так что не найдется желающего.
Похоже, князя задело за живое.
– Он что же, напрашивается, чтобы я кукол у него отобрал?
Комедиант выслушал угрозу с понравившимся ан-гмарцу стоическим спокойствием. Видно, привык он к выкрутасам власть предержащих особ.
– Без умелых рук, – бормотал толмач, косясь на разгневанного вельможу, – куклы сии – куча хлама.
– Так я вместе с артистами кукол забрать могу, со всей их колесной чепухой расписной.
«А зачем забирать? Можно ведь оплатить гастроли… » – хотел сказать назгул, но сдержался, чуя, что Басманов может на нем сорваться.
Та же мысль, видимо, пришла на ум и опричнику.
– Хорошо, – сказал он. – Нужно знание какого-то Ариосто и его латинских виршей, куклы и умелые руки. Еще что?
Артист, по тону уловив, о чем речь, принялся жестикулировать и говорить, приплясывая от возбуждения.
– Балаганщик глаголет – ни за. что не согласится гильдия на иностранный, не сицилийский театр. Будут чинить великие препятствия, ославят на весь белый свет.
– А отпускную возьмут? – поинтересовался назгул.
Толмач, уловив одобрение во взгляде князя, перевел вопрос. Артист на миг замолчал и перестал дергаться. Потом вновь затараторил.
– Говорит, что весьма много злата надо доставить в Геную, где сейчас верхушка гильдии проживает.
– Значит, за взятку примут в артистическое сообщество, – удовлетворенно кивнул назгул. – Артисты во все времена продажные, как отважные. Ничего не меняется.
– О чем это ты? – подозрительно покосился на него Басманов.
Спохватившись, ангмарец прикусил язык и отошел к Дрели. Там они принялись жарко шептаться.
Князь взял комедианта за бутафорскую пуговицу на дублете, притянул к себе и сказал, глядя сквозь него:
– Сейчас же иди в лагерь русских, в шатер князя Басманова, и жди. Надобно мне подробнее тебя расспросить. Не бывает такого, чтобы Руси что-то надобно было, и руки коротки оказались.
В это время появился Ярослав, и ангмарец решил, чего вахта по охране князя подошла к концу.
– Отпустишь ли меня к отряду, княже, или прикажешь при себе состоять? – спросил он.
– Ступай к своим воинам, но будь в моем шатре к вечерней трапезе. С этим балаганом нужно что-то решать.
И Басманов удалился вместе с засечником, недовольно поглядывая на растущий на глазах шатер комедиантов.
Толмач принялся что-то втолковывать кукольнику, указывая на широкую спину опричного воеводы. Тот разразился в ответ бурным потоком непереводимых итальянских идиом, закончив их во все времена известным жестом – рубанув себя по бицепсу сложенной руки ребром ладони.
Дрель, давясь от смеха, поспешила врезаться в толпу. За ней поспешил и назгул, размышляя, не на беду ли он завел разговор с грозным князем.

Глава 17
Балаганные разговорчики

Шатер князя, разбитый по приказу Никиты Романовича, ярко выделялся на фоне простых стрелецких палаток и крытых возов. У входа валялись гербовые рыцарские значки, собранные по всему тирзенскому ратному полю, так же, как и перед шатром Серебряного. Только стан Басманова не украшала геральдика: опричный воевода не любил сообщать целому свету о своем местопребывании.
Ангмарец не без удовольствия потоптался по вышитым серебряными и золотыми нитями грифонам и драконам, кивнул знакомым ратникам на входе и вошел. Толмач был тут как тут, равно как и экспансивный комедиант. Сам воевода восседал на лебяжьих подушках, в просторном татарском халате, прихваченном золоченым кушаком. Таким его назгул никогда не видел, отметив про себя, что богатырскую стать опричнику придавал отнюдь не контур доспехов. «Видно, – подумал ангмарец, – физкультурой баловался с детства, или от природы такой ладный… »
Прямо перед князем лежали несколько кукол, принесенные из театрального шатра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91