Басманов с нескрываемым интересом шевелил рычажками и приводными веревочками, хмурясь и что-то бормоча себе под нос.
– Хитро, – сказал он, поднимая глаза на вошедшего. – А я думал, что сложнее органной пищали или механического соловья крымского хана ничего и не бывает в целом белом свете.
Ангмарец присмотрелся. Ничего особенного, решил он, простые рычажки, правда, весьма изящно и тонко сделанные.
Это – в смысле управления фигуркой. А вот что касается доспехов и костюма… Да, образцовским куклам до этих далеко, заключил назгул.
В шатер вошел косящий на один глаз мужчина в солидном возрасте, в синем стрелецком кафтане. Тут же сорвал с головы лисью шапку и приноровился мести пол седыми кудрями.
– Оставь это, мил человек, – безразлично повел рукой Басманов, не отводя взора от распростертого «орландо». – Никита Романович говорил, ты всякую германскую машину разобрать можешь, и две новые собрать.
– Так мы, того-этого, княже, в пищальных замках разбираемся, воротах да всяком таком…
Мастер пушечного наряда бормотал, а сам буквально пожирал куклы горящими глазами. Видно было невооруженным взглядом, что страстно жаждет он их тут же разодрать, как тот Чикатилло, посмотреть, что внутри, а может – даже подковать напоследок.
– Глянь пока, служивый, потом слово молвишь – осилит ли кто такое у нас, али закордонники нас обошли в умении?
Мастер под протестующие крики комедианта схватил «орландо», словно паук муху, и выволок из палатки. Толмач урезонивал причитающего сицилийца.
– Не знаю, – протянул Басманов, весело поглядывая на комедианта, – как эти бесовские фигуры шевелятся, и может ли кто уразуметь сие. Но что касаемо доспеха на истукане и платьицев – в моем поместье пара кузнецов да три девки за ночь подобное осилят.
– Дозволь слово молвить, – подал голос назгул и по кивку начал: – Про Ариосто и его вирши закор-донник правду говорит. Вряд ли кто из простых людишек сможет все прочесть и запомнить.
Он особо выделил слово «простых».
– А кто сможет? – прищурился опричник.
– Есть у меня такие в отряде, кто совладал бы. Да мало того, перевел бы кое-что и на нормальный язык с басурманского.
–т– Так это целому монастырскому подворью не по силам, – покачал головой Басманов. Ангмарец упрямо продолжал:
– Монахи долго переводить будут, мои скорее управятся.
– Это уже дело, – заметил Басманов. – Государь по-германски разумеет, балаганщики тоже. На первый раз сгодится. Но если по сердцу придется ему представление, то надо по-нашенски. Отрядишь нужных людей… Что нос воротишь? Не обидят их, князь ручается, мало тебе? Не к зверю в логово отпускаешь, чай!
– Лучше бы, княже, мы бы перевели, на папире записали, и заслали бы в Москву. А там комедиантов живо научат по-русски представление давать.
Басманов хотел было осерчать, но только вздохнул.
– После обговорим. Дальше что скажешь?
– Надобно для этого найти книжицу этого самого Ариосто. Иначе придется со слов записывать латиницей… Возни много.
Спросили у комедианта, где взять творение средневекового рифмоплета. Тот удивился, пожал плечами. По его словам выходило, что он от своего отца и деда выучился наизусть декламировать множество стихов, а само произведение никогда не видел и не интересовался им.
– Ничего, – сказал на то Басманов. – Велим купцу новгородскому Баженову достать. Он у черта ступу купить может, если расстарается. Он как раз поставками для воинства занят. На днях, Никита Романович говорил, сам пожалует.
Ангмарец стал пересказывать замыслы Дрели, загоревшейся идеей собственного театрика:
– Они в своей заморской артели действительно годами учатся куклами управлять. Но и мои людишки кое в чем собаку съели. Смогут очень быстро научиться управлять куклами, надо только пару раз глянуть, как закордонники орудуют.
– Этот вот нахал, – указал подбородком на комедианта Басманов, – хотел воспротивиться. Говорит, шельмец, что в святая святых его богадельни нечего чужакам соваться. Но я его урезонил. Кому надо – посмотрят на их бесовское искусство.
Опричник внимательно посмотрел на ангмарца.
– А может, твои волшебные люди еще и кукол изготовить смогут?
– Простеньких смогут, – сказал назгул. – Но не чета этим, конечно. Тут настоящие золотые руки нужны.
Басманов рассмеялся.
– Если бы сказал, что сей час изготовишь фигуры колдовские, ей-богу поддел бы тебя на дыбу. Уж больно много для простых христиан смыслят твои воины.
«Это что, дружеская шутка? – спросил у себя назгул. – Или он всерьез? Может – плюнуть на всю эту затею? Но нет, уже поздно. Да и Дрель скулит, хочет какого-то настоящего дела для себя, устала по кораблям да бивуакам мотаться… »
– Выходит по твоим словам, – сказал опричник, – что нужно только книжицу достать, мастеровых да кузнецов изыскать, и можно свой собственный балаганчик запускать во вражьи земли?
– Нужно заплатить отпускную артели в Генуе, – стал перечислять назгул, – посмотреть несколько раз на работу залетных артистов. Ну – и время надобно на перевод, изготовление кукол и обучение.
– Завтра закордонники дают спектакль, хотелось бы посмотреть после них на умение твоих людишек.
Ангмарец вздохнул, недобрым словом помянув Дрель.
– Так не готов никто еще…
– Это ничего! – Басманов категорично рубанул воздух кулаком. – Тряпичных кукол сделаете, наплетете чего, да хоть сказку какую.
«Хозяин барин, – сделал неизбежное умозаключение ангмарец и завершил его еще более плоским шахматным афоризмом: – Тронул – ходи».
– Ну, что там этот обозный умелец?
Словно услышав голос опричника, вернулся мастер, передал «тело» куклы хозяину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91