Каин делал гвозди. Он подтолкнул мне деревяшку для изготовления шляпок, и я потянулся за проволокой, стараясь не смотреть на Мэй.
А ей очень хотелось, чтоб на нее все глядели. Такую хорошенькую девушку трудно не заметить. В обозе было полно народу, стеснительность у Мэй быстро прошла, и теперь она казалась ветреной, просто помешанной на мужчинах. А здесь это было совсем не к месту и нравиться не могло, разве что тому мужчине, на котором она помешалась.
Внутренний голос подсказывал, что в кружащихся юбках Мэй таится западня. Она мила, она соблазнительна — но что из всего этого может выйти?
Чего ей нужно? Просто внимания, мужчину или настоящего мужа? Но какой же я муж в свои восемнадцать?
Жена и семья враждебны настоящим мечтам. Они сковывают действия мужчины, лишают его возможности рисковать и двигаться вперед. Даже те женщины, которые готовы помогать тебе во всем, оказываются для молодого парня слишком большой роскошью.
Мэй, конечно, ни о чем таком не думала. Просто услышала зов природы. А я думал, что Мэй — девушка не для меня, ее мечты навряд ли могли соединиться с моими.
Поэтому я отводил от нее взгляд, стараясь не слышать ее смеха. Но это было трудно. Очень трудно.
Глава 8
Мы жили тогда в надежде и страхе. Без надежды мы бы не двинулись на Запад и не основали город, а страх постоянно преследовал нас. Мы опасались не только лихих людей или индейцев, но и старинных врагов человека — голода, холода и жажды.
Охота и заготовка дров давали мне время для размышлений, и я думал о том, что голод и холод, должно быть, были вечными спутниками человечества. Цивилизация — лишь тонкая перегородка между человеком и его древнейшими врагами. Человек похож на бобра, только он строит города, а бобры — запруды. Дай ему груду деревяшек, и он тут же начнет что-то из них складывать и городить, как мы в здешних краях.
Город — это порядок, а порядок — это законы. Без них нет цивилизации, мира и покоя. Первые города стали возникать тогда, когда человек научился одомашнивать животных и выращивать растения, но благосостояние и культура появились только благодаря возникновению коллективного труда. Тогда-то у людей появилось свободное время, тогда стало возможным музицировать, рисовать, писать, читать и учиться. Ну а пока человек озабочен поисками еды и топлива, пока он то и дело озирается — нет ли за спиной врага, — ни о чем другом и думать не приходится.
Правда, чем утонченнее цивилизация, тем она беззащитней. Всякое бедствие — война, пожар, наводнение, землетрясение — может с легкостью отбросить человека назад, и он вновь начинает охотиться и собирать сучья для костра. Он возвращается к тому уровню, на котором мы тогда жили.
Никто никогда не может чувствовать себя в полной безопасности. Не существует ее на этом свете. Ураган или кораблекрушение легко могут вернуть человека, особенно если он не готов к беде, к дикости.
Наш поселок — яркий пример того, как это все получается. Во главе общины становятся охотники и воины. Это мы с Этаном. Мы охотились больше всех, и все с нетерпением ждали нашего возвращения. А весной, когда жизнь станет полегче, все глаза обратятся с надеждой к Каину и Рут.
Каин работал, как и все. Наравне с другими спокойно собирал и рубил дрова, поджидая весну, когда он начнет строить лесопилку и кузницу. Он не охотник, он — ремесленник, трудяга, создатель цивилизации.
— Весной появятся новые люди, и нужно будет как-то охранять порядок, — сказал он мне однажды. — Если мы хотим спокойно работать, нам нужен человек со значком.
— Разве без этого не обойтись?
— Нет. Покуда один человек занимается делом, другой предпочтет охотиться на своих братьев. Поэтому нам нужен тот, кто будет следить за порядком. Правопорядок — это не оковы, напротив — это свобода и вольность. Тот, кто следит за порядком, ограничивает только тех, кто нарушает закон — остальным он обеспечивает свободу мирно работать, петь, смеяться и играть.
Такое мне еще не приходило в голову.
Однажды, когда я собирал дрова на старой индейской тропе, ко мне подъехал Этан Сэкетт. Он спешился и помог накидать дров в мою небольшую тележку.
— Дичь попряталась, — сказал он. — Никаких следов.
— Не съездить ли в форт Бриджеру? Запасемся кое-чем, пока погода позволяет.
— Даже если все пойдет гладко, то это — целая неделя.
— Но, может быть, стоит съездить, — сказал я. — Ты будешь играть на вечеринке?
— Играть будет Том. А я буду иногда его подменять. — Он пристально глянул на меня. — Будь осторожен, Бендиго. Мэй Стюарт готовит тебе ловушку.
У меня аж уши покраснели.
— Да будет тебе! Я пока жениться не собираюсь.
— Мое дело — предупредить. Не в упрек Мэй будет сказано, но она легкомысленна, и замужество ее не изменит. — Он помолчал немного, а потом добавил: — Многие о свадьбе и не помышляют, а потом вдруг оказываются в ловушке, и ничего другого им не остается: или женись, или беги в дальние края.
Я прислонился к тележке и рассеянно следил за тем, как пар поднимается от лошадей.
— Этан, ты когда-нибудь бывал в Сан-Франциско?
— Пару раз. Хочешь туда податься?
— Может быть… Я еще не решил. Я хочу кем-нибудь стать — не собираюсь торчать здесь до скончания веков. Не то что мне здесь не нравится, но ведь тут так мало народу.
— И девушек маловато, — улыбнулся он.
Уши мои снова покраснели.
— Ну да, и девушки тоже. Но главное в другом. Мне нужен простор, чтоб хорошо размахнуться топором, чтоб он рубил точно и глубоко. А может, я просто дурак.
— Мысли у тебя правильные. — Этан глядел на меня в упор. — рут Макен считает, что ты станешь большим человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95