Алларды будут теперь строить свои предположения и, разумеется, сообразят, что он остановился где-то наверху, на склоне, и ждет их. Алларды — это противник осторожный, опасный. Они теперь хорошенько подумают, прежде чем что-либо предпринять.Как ни странно, Брионн не испытывал ни ощущения надвигающейся развязки, ни тяжелых предчувствий, ни тревожного напряжения. Давно у него не было такого состояния: полное спокойствие, безмятежность, никаких переживаний… Он просто ждал того, что должно произойти.Брионн не подготовил никакого конкретного плана действий, ибо он не имел ни малейшего представления, как и когда они нападут. Все чувства его были обострены, но как бы законсервированы. Эмоций он не испытывал — просто все видел и слышал… Он был готов.Миранда сидела рядом, и он заметил, что ему приятно ее присутствие. Она молчала, и он был рад этому. Она — тонкая натура, способная отдавать отчет в своих чувствах: она чутка к окружающим, умеет безошибочно улавливать их состояние…Со стороны перевала подул холодный ветер, и она поежилась. После долгой паузы спросила:— Что теперь будет?— Будет бой, — ответил Брионн, — и кто-то умрет.— Вас это угнетает?— Нет. Здесь, на Западе, мы одиноки и беззащитны. Здесь нет закона, некому за нас заступиться — только мелкие и разрозненные гарнизоны.Сюда приезжают сильные люди, потому что эти края — для сильных. Не все они — порядочные люди. Но если мы, как народ, хотим выжить и построить на этой земле свой дом — мы не должны допускать, чтобы зло творилось безнаказанно. Такие, как Алларды, или как их там зовут, — проклятие этой земли. Это бешеные псы, шакалы. Насилие, убийство — для них естественное состояние, образ жизни. Кое-кто из нынешних преступников способны измениться, научиться многому, вырасти вместе с этой страной. Но не Алларды. Эти — подохнут, рыча и огрызаясь, разрывая на части друг друга, если рядом не окажется никого другого.Тут к ним вышел Даттон Маури.— Мэт следит за лошадьми, — сказал он, окидывая взглядом склон горы. — Какие будут предложения, майор?— Никаких. Я готов ко всему. Единственное, чего я не жду от них — атаки в лоб. Может, они появятся сегодня вечером, но скорее — ближе к утру, перед рассветом.— А правда, что Алларды работали вместе с Билом Андерсоном? — спросил Маури.— Да. А потом откололись и организовали свою собственную банду. Даже для Кровавого Билли они оказались слишком жестокими и неуправляемыми.Брионн с Мирандой вернулись к костру, а Маури остался на часах. Мэт крепко спал, свернувшись калачиком на одеяле возле костра.— Да-а, досталось ему, — сказал Брионн. — Но он молодец, все выдержал. Знаете, вы первый человек, с которым он как-то оттаял, с тех пор как… как потерял мать.— Он такой славный…Она окинула взглядом озеро и утесы. Солнце теперь клонилось к западу, и все вокруг изменилось, стало мрачнее — наступали сумерки.— Мне здесь нравится, — сказала Миранда. — Хотела бы я побывать здесь в спокойной обстановке, когда все тревоги будут позади.Брионн кивнул. Скалы изменили цвет, и над вороненой сталью озера высилось теперь ржавое железо утесов.Вечер был тихий. Здесь, где они стояли, уже сгущалась тьма, хотя небо над головой пока оставалось ясным и синим, и только там, где закатилось солнце, над горизонтом слегка розовело.— Жизни без тревог не бывает, — сказал Брионн. — Нечего и мечтать, что когда-нибудь они совсем исчезнут. Трудности будут всегда. Шагая навстречу ветру, человек становится сильнее, вечный покой счастья не принесет. Человеку необходимы трудности, ему нужно с чем-то бороться. Хотя не обязательно — с людьми…Но сейчас, беседуя здесь с этой девушкой, Брионн испытывал чувство удивительного покоя, совершенно неуместное в такую минуту. В любой другой момент он приветствовал бы его, но теперь он нуждался в том обостренном чувстве опасности, которое посещало его ранее. Он нуждался в этом чувстве, ибо прекрасно сознавал степень опасности, с которой они столкнулись.Их враги — низкие, подлые существа. Он знал, что это за люди, задолго до того, как ему по долгу службы пришлось выследить и схватить Дейва Алларда. Раньше, до войны, они были ворами и бандитами, а потом воспользовались благоприятными условиями, которые создала война, чтобы под ее прикрытием дать выход своей жажде насилия, жажде убийства и наживы.Было в них что-то уродливое и извращенное — оно никак не проявлялось внешне, а пряталось в глубине сознания. Внутренне одичавшие люди — они в этих диких местах чувствуют себя как дома, знают законы гор и знают, как использовать эти законы.О Коттоне Алларде Брионн много слышал и раньше. У этого человека великолепные физические данные, огромная сила и молниеносная реакция. Тьюли не может похвастаться такой реакцией, но очень силен, а также гибок и подвижен, как кошка. Все это Брионн прочитал в их уголовном деле или услышал из уст людей, которые их знали. В те минуты, когда он искал Дейва Алларда, и позже, когда гонялся за теми, кто сжег его дом, он навел огромное количество справок, очень многих опросил, по крохам, фрагмент за фрагментом восстанавливая общую картину.С этой минуты борьба с Аллардом станет общей борьбой не на жизнь, а на смерть, жестокой и отчаянной, в которой, чтобы выжить, придется убить.— Зачем вы сюда приехали? — вдруг спросила Миранда.— Вообще-то, мы с сыном направлялись на юг. Мы хотели забраться в какое-нибудь дикое место, где пришлось бы работать не покладая рук, чтобы не оставалось ни одной свободной минуты. Мы оба нуждались в этом. Нам нужно было прийти в себя после всего, что случилось… И еще нам нужно было чистое небо, высокие горы, свежий воздух… А потом я стал думать о вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37