Нас окружала бескрайняя прерия, где редкие деревья росли только по берегам рек. По пути мы, где только могли, собирали топливо, а ночью разжигали костер бизоньими лепешками. Мы приближались к пустыне, где совсем не будет воды. И однажды наткнулись на следы лошадей, их было не меньше двадцати. Это были неподкованные лошади, следы шли на северо-запад. Я натянул поводья.— Индейцы, — сказал я.Тинкер взглянул на меня:— А может быть, это просто дикие лошади?— Нет. Если бы это были дикие лошади, то их лепешки лежали бы в одной куче, а так они тянутся цепочкой — значит, индейцы их гонят куда-то. Это следы двухдневной давности, и лошади прошли здесь рано утром, — добавил я.Тинкер был заинтригован.— Как вы об этом догадались?— Посмотрите, — сказал я, — вот здесь к травинкам, примятым лошадиными копытами, пристали песчинки. И здесь тоже. Видите? Последние два дня росы утром не было, зато три дня назад была, и очень обильная. Вот тогда-то они и прошли здесь.— Значит, нам можно не волноваться, — заметил Тинкер.Я усмехнулся:— А вдруг мы встретим их, когда они будут возвращаться?Мы ехали, стараясь держаться лощин, если они нам попадались. Мы приближались к равнине — без сомнения, самому плоскому участку на земле. Поверхность ее изрезана глубокими каньонами, но они, по моему разумению, располагаются значительно южнее.Я был уверен, что мы двигаемся по тому пути, который наш отец прошел двадцать лет назад. Иногда мы немного отклонялись в ту или иную сторону, но тем не менее я уверен, что отец наш шел в горы тем же путем.Поисковой партии, членом которой он был, так же как и нам, нужна была вода и топливо для костра, а индейцев они боялись еще больше, чем мы, поскольку в те времена индейцы безраздельно господствовали здесь. Когда я был еще ребенком, мы несколько раз путешествовали с отцом по горной местности. И хотя такие случаи можно пересчитать по пальцам, я видел, как действовал наш отец в трудных условиях. Он с детства готовил нас к суровой походной жизни: учил, как разжигать костер, как вести себя в горах. Будучи человеком думающим, но бедным, наш отец понимал, что единственное наследство, которое он может нам оставить, — это научить нас, как выжить в любых условиях. Этот опыт он собирал по крупицам всю жизнь и сделал все, чтобы передать его нам.Никому не улыбается мысль, что все те знания и весь опыт, который ты накопил в течение жизни, исчезнут вместе с тобой и растворятся в бесконечности. Вот и наш отец хотел передать нам свой опыт и свои знания, а я умел слушать и узнал от него гораздо больше, чем достиг бы сам, своим опытом.Поэтому, когда мы увидели этот холм с плоской вершиной, где горные породы выходили на поверхность, и речушку, по берегам которой росли деревья, я сказал Оррину:— Здесь. Мне кажется, это здесь.— Похоже на то, — согласился он.— О чем это вы? — спросил Иуда.— Это как раз то место, которое выбрал бы для своего лагеря наш отец, и, если я не ошибаюсь, это река Мак-Клеллан. Глава 10 Мы пришпорили коней и поскакали в долину, ширина которой, должно быть, не превышала мили. По берегам красивой речушки, шириной футов двадцать и глубиной шесть дюймов, росли высокие тополя.Вода в этой реке, стекавшей с равнины Стейкед, протянувшейся к западу от нас, была чистой и свежей. Долгое путешествие утомило нас, и мы решили устроить лагерь, чтобы отдохнуть и поесть.— Марси назвал эту речку в честь Мак-Клеллана, — сказал Оррин. — Он полагал, что Мак-Клеллан был первым белым, который ее увидел. Марси в тот поход исследовал истоки Красной реки и канадских рек.— Лагерь разобьем здесь, — сказал я.Мы стали искать место для лагеря и, наткнувшись на огромный поваленный тополь, решили: это то, что нам надо. Вершина тополя с сохранившимися еще кое-где листьями упала в воду, а сам ствол лежал на земле и был прекрасной защитой от ветра. Росшие рядом тополя скрывали нас от постороннего взгляда, образуя что-то вроде естественного загона.Мы распрягли коней и пустили их пастись. Тинкер взялся присматривать за ними, а Иуда принялся готовить еду.Оррин и я решили осмотреть окрестности.Мы полагали, что отец останавливался в этом же месте двадцать лет назад, и решили поискать, не осталось ли каких следов их лагеря. У каждого человека есть своя манера разбивать лагерь, использовать инструменты и тому подобное. Конечно, времени прошло много, и следы пребывания здесь людей, скорее всего, исчезли, ибо зимой здесь свирепствуют лютые морозы, а летом царит невыносимая жара, дуют сильные ветры и частенько проносятся грозы и ливни, но почему бы не попробовать?В этой долине отец и его товарищи могли остановиться на отдых. Позади лежал тяжелый путь, а впереди их ждала пустынная равнина Стейкед, и они знали: для того чтобы пересечь ее, им потребуются все силы.Мы разбили свой лагерь очень удачно — его не было видно ниоткуда. Когда наши кони наелись, Тинкер привел их чтобы завести в наш «корраль» под тополями.Человек, путешествующий по дикой местности, всегда высматривает места, пригодные для ночевки. Может, они и не понадобятся ему сейчас, но пригодятся в будущем, на обратном пути. Словом, путник всегда выискивает и отмечает в памяти места, удобные для лагеря или удачные с точки зрения обороны от врагов, а также замечает, где можно запастись топливом или водой. Не остаются без внимания и необычные формы рельефа, и следы, оставленные другими путешественниками.Мы двигались без задержек, я бы даже сказал, быстро, но при этом никогда не забывали уничтожать следы своего пребывания на стоянках, чтобы за нами не погнались индейцы, и все равно на душе у меня было неспокойно — нас уже столько раз пытались убить, неужели теперь мы наконец в безопасности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70