— Я тоже так думаю, — заявила Нел.— Но это только мое предположение, — с сомнением в голосе добавил я. — Никто не знает, вернулся ли он на самом деле.— Я знаю, — повторила Нел. — Уверена, что он вернулся за золотом.— Почему? — спросил Оррин.— Я думаю, когда он нашел золото и решил вернуться домой, то вспомнил, что случилось с мистером Бонтамом, и пошел другой дорогой, — сказала девушка.— Но ведь в этих горах не так-то много дорог, — возразил Иуда. — А эта, несомненно, самая лучшая.— И самая опасная. Для Сэкеттов, выросших в горах, подходит любая дорога, — настаивала на своем Нел. — Я хочу вам кое-что рассказать.К востоку от Серебряного водопада, — начала она, — я нашла старую индейскую тропу. Она идет на юг по склону, у подножия которого протекает Кварцевый ручей. Когда я обосновалась на берегах этого ручья, чтобы искать там золото, то обследовала все окрестности — на всякий случай, если придется спасаться. Я проехала по этой тропе и увидела, куда она ведет.А ведет она как раз к источникам Пагоза, и от нее отходит тропа на юг, хотя я в этом и не уверена. Мне показалось, что эта тропа соединяется с той, что идет с юга по склону горы Хейстэк.Да, к словам Нел стоило прислушаться. Отец знал, что за ним охотятся, а если ему удалось разжиться золотишком, то опасность возрастала вдвойне. Он, естественно, старался держаться в стороне от главных троп и шел по таким местам, где можно было найти укрытие и откуда хорошо было видно, нет ли за ним погони. Я был уверен, что отец пошел на запад.Он пошел в этом направлении, потому что знал: на тропе, идущей на восток, его может ожидать засада. Люди в Сан-Луи могли проговориться, да и в округе всегда хватало тех, кто готов указать человеку ложную дорогу, а затем обчистить его.Отец однажды зимовал в местах, лежащих к западу отсюда, и ему там понравилось. Люди, охотившиеся за ним, вряд ли бы догадались, что он ушел на запад, и отцу удалось бы вывезти золото и самому спастись. Впрочем, ему все равно нужно было быть предельно осторожным, ведь когда везешь золото, держи ухо востро.По моему разумению, нам следовало теперь ехать в Шалако, обследовать его окрестности и поговорить с ютами — может быть, им что-нибудь известно. Никто не пройдет через их территорию незамеченным. Юты наверняка знают, что произошло в горах, хранящих сокровище, — весь вопрос в том, захотят ли они рассказать об этом.Итак, мы двинулись на запад, в сторону Шалако, и хотя дорога вниз вытрясла из нас всю душу, мы не сбавляли скорости. Незадолго до этого наши кузены Флэган и Галлоуэй обосновались в окрестностях этого города, и мы рассчитывали встретиться с ними, а потом заняться расспросами. Галлоуэй отличался общительным нравом и легко заводил друзей, и мы надеялись, что среди них окажутся и индейцы.Мы, Сэкетты, всю свою жизнь сталкивались с индейцами. Мы воевали с ними, жили с ними в одних лагерях, охотились вместе с ними, рассказывали друг другу свои истории, спали в их жилищах и снова воевали. Бывали времена, когда мы были с ними в дружбе — тут все зависело от племени и от их настроения. Наш отец тоже подолгу жил с индейцами и находил, что их образ жизни гораздо лучше нашего. В горах Теннесси и Северной Каролины у нас было много друзей среди индейцев племени чероки, шауни и чикасо.Они жили своей жизнью, а мы — своей, и, когда белые сгоняли их с насиженных мест, они поступали точно так же, как индейцы со своими предшественниками. Белые забирали у индейцев землю, которая была им нужна. Индейцев было слишком мало для такой огромной страны, и белые вытесняли их точно так же, как они в свое время вытесняли других.Так поступали и будут поступать все народы во все времена.Там, далеко в Европе, кельты вытеснили пиктов, но потом пришли саксы и вытеснили кельтов, но и их самих постигла та же участь — норманны вторглись на их территорию и захватили ее. И так происходит по всему миру.Через пять дней мы въехали в заштатный городишко, который жители называли гордо город Анимас. В нем было целых двадцать или даже двадцать пять домов самых различных типов.Мы подъехали к салуну Швенка и Уилла, который одновременно служил и магазином. Судя по его внешнему виду, этот салун только что открылся, но от посетителей не было отбою. Солнце только что перевалило за полдень, а в баре уже было шесть человек.Тинкер и Иуда повели лошадей на реку, чтобы напоить, Нел увязалась за ними, а мы с Оррином решили послушать, о чем говорят в баре, и попробовать что-нибудь разузнать.Когда мы вошли, двое кивнули нам, и один из мужчин сказал:— Здравствуйте.Остальные просто посмотрели на нас, а потом занялись своими делами.Посетители разговаривали мало, они обменивались замечаниями по поводу строительства в их городе железной дороги, но мне показалось, что это произойдет еще очень не скоро.Бармен подошел к нам, и мы заказали ржаную водку. Он окинул нас испытующим взглядом, и, надо сказать, взгляд этот был довольно пронзительным.— Путешествуете? — спросил бармен.— Вроде того.— У вас здесь прекрасные места, — заметил Оррин, — просто замечательные. Чем занимается народ?— Добычей руд. Скотоводством. Вы ковбой?— Нет, юрист, — ответил Оррин. — Но я работал со скотом. И много здесь владельцев ранчо?— Есть несколько ранчо к западу и югу отсюда. Некоторые из них процветают. А на реке Ла-Плата обосновались новые люди, которые пригнали сюда стадо. Их зовут Сэкетты.— Слыхал о них, — сказал Оррин.— Есть еще и другие Сэкетты. Первым поселился здесь Сет Сэкетт. Он приехал с людьми Бейкера.— Это хорошие люди, можно не сомневаться, — заявил я.— Самые лучшие в наших краях, — подтвердил бармен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70