Я пожал плечами:— Хорошее было место. Теплое.Кеокотаа шел впереди, за ним — начи, Ичакоми и я — замыкающий.Идти становилось вся тяжелее. Местами тропа оказалась покрыта льдом, берег в некоторых местах обвалился. Я часто останавливался и смотрел назад — не идет ли кто-нибудь следом.Снова становилось холодно. Приближалась ночь. Нужно было быстро найти убежище. Воздух стал другим. Я почувствовал, как будто кто-то холодным пальцем коснулся моей щеки.Снег! Начался снегопад.Кеокотаа не требовалось указаний. Он повернул людей в лес, и они быстро начали сооружать укрытие. Для этого выбрали несколько деревьев, росших близко друг к другу. Их сплетенные ветви создавали естественную защиту от снега. С помощью томагавков и ножей индейцы вырубили выемки и УЛОЖИЛИ в них жерди, от одного дерева к другому.Пока трое из нас занимались строительством, остальные собирали ветки, чтобы уложить их в навес и по бокам. Дом наш достигал в длину около тридцати футов, конечно, он не был прямоугольным, а соответствовал расположению деревьев. К тому времени, как крыша была готова, снегопад усилился. Мы сделали крышу, покрыв ветви еловым лапником и кусками коры, и оставили в ней отверстия для дерьма. Поскольку работали все, то мы очень быстро справились с задачей и даже набрали дров. Вскоре костер горел и варилось мясо.Валил густой снег, заметая наши следы. Проницательный следопыт, разгребая снег, все же смог бы найти вмерзшие в грязь отпечатки ног. Нам оставалось только надеяться, что среди врагов такого не найдется.Осмотревшись, я убедился, какое удачное место для лагеря выбрал Кеокотаа. Наше убежище находилось в неожиданном удобном для защиты месте. За короткое время мы сделали его уютным и даже теплым — как только разгорелся костер.Метель разгулялась вовсю. Найти нас теперь было практически невозможно.Ичакоми снова подсела ко мне и завела беседу. Ее страшно интересовала жизнь английских женщин: как они ведут себя, как одеваются, чем занимаются.Отец много рассказывал о театрах, поскольку Англия, где он вырос, сыграла большую роль в развитии театрального искусства и прославилась своими актерами. Он не увлекался травлей быков или медведей (одно из популярных развлечений в Англии), но обожал спектакли, и человек по имени Уилл Кемп был его любимцем. Я стал рассказывать Ичакоми о театрах, о том, как устраивали спектакли на постоялых дворах, когда труппы отправлялись на гастроли. Такие разговоры удерживали ее от вопросов обо мне, которые раздражали, вызывали беспокойство и заставляли задавать вопросы самому себе.— А женщины? Женщины играли в пьесах?— Нет, в Англии нет. Ходили слухи о том, что в Италии есть актрисы… В Англии роли женщин исполняли юноши.Ичакоми сказала, что это глупо. Поразмыслив, я согласился с ней, но дело обстояло именно так.Она засыпала меня вопросами, заставляя извлекать из недр памяти даже то, что я, казалось, забыл. Память хранит гораздо больше информации, чем мы предполагаем, и я начал размышлять над тем, что еще мог бы вспомнить.А снег все шел и шел. Все давно спали, даже Кеокотаа. который, будучи по натуре человеком любознательным, очень хотел узнать побольше об Англии.— А твой отец знаком с королем?— Мой отец? Ну конечно нет! Короли не имеют ничего общего с йоменами, вот с рыцарями они немного общаются, да и то очень редко. По крайней мере, я так понимаю.— Великое Солнце знает свой народ, знает каждого, — сказала Ичакоми. — У вашего короля есть Ни'квана?— Кто-то в этом роде, канцлер или архиепископ, — замялся я, мне неприятно было обнаружить, что я представляю государственное устройство своей страны хуже, чем следовало бы.— Ты говоришь о короле, но разве ты не упоминал, что в Англии правит королева?— Королева Елизавета. Мой отец одобрял ее, хотя какое ей дело до его одобрения. Однако, по его словам, она была хорошая королева.— Была?— Да, королевы Елизаветы уже нет. Теперь там король. — Я сообщил это с некоторым оттенком удовлетворения. — На троне король Джеймс.— Ты туда вернешься?— Я не могу вернуться. Я там никогда не был. И к тому же здесь моя земля. Я остаюсь.— Я рада.Вот вам, пожалуйста, она снова перешла на личное.— Пора спать, — выкрутился я. — Мне завтра идти на охоту.Оказалось, что она совсем не расположена спать, о чем мне и заявила. Но я все же расстелил свои шкуры.Весна в этом году обещала быть поздней.Холод и снег загоняли мужчин в ловушки, заставляли их сидеть дома, рядом с женщинами. Не то чтобы мне не нравились женщины, вовсе нет, но я был не готов осесть в собственном доме и вечно торчать на одном месте. Кругом лежали неизведанные земли, и я так же, как и папа, мечтал о своих голубых горах, жаждал пройти по Сияющим горам до самых их пределов.Последнее время Ичакоми перестала говорить о возвращении домой, хотя если бы она сейчас отправилась в путь, то сама стала бы Великим Солнцем. Я спросил, что она намерена делать, девушка замолчала, и пока она собиралась отвечать, я заснул — или притворился спящим?Утром горы исчезли под покровом снега. Даже черные вершины утонули в господствующей белизне. Стояла чуткая тишина. Слышался скрип снега под мокасинами.Дыхание вылетало у меня изо рта белым облачком. Внимательно оглядевшись вокруг, я не обнаружил ни врагов, ни зверей — только снег, лед и холод. Я сломал толстую ветку, раздался звук, подобный выстрелу из пистолета, потом сломал еще одну и бросил в голодный огонь, который вел отчаянную борьбу с холодом.Вот она, моя земля — эти горы, этот лес, эти на время замолчавшие реки.Вышел Кеокотаа и встал рядом со мной.— Хорошо, — сказал он.— Хорошо, — согласился я.— Когда придет время травы, что ты будешь делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96