— Слушай, парень, этот человек только что вышел из тюрьмы. Гони его прочь.— Ну и что же, что он сидел в тюрьме? Я его нанял. Вот если он мне не сгодится, тогда я его рассчитаю.До этого мой новый работник молчал, но тут неожиданно вмешался.— Шериф, — сказал он, — идите-ка вы по своим делам и оставьте мальца в покое. По росту-то он взрослый, но, как видно, без помощи ему не обойтись. Похоже, в этих краях не зря стараются не пускать к себе посторонних.Шериф Бен Рассел страшно разозлился. Я никогда еще не видел его таким бешеным.— Отправляйся назад в тюрьму, — зарычал ок. — Там тебе самое место.Но мой новый работник и не думал злиться. Некоторое время он смотрел на шерифа своими холодными черными глазами, а потом продолжил:— Шериф, вы не знаете, кто я такой и почему сидел в тюрьме. Вы просто обратили внимание на мою тюремную одежду. Но прежде чем начинать меня преследовать, чинить мне неприятности, пойдите и скажите Пайку Куперу, чтобы он вышел со мной поговорить.В здешних местах никто не знал, что есть такой Купер по имени Пайк, но шериф, по-видимому, знал, кого незнакомец имел в виду, и удивился, услышав это имя.— Откуда ты знаешь это имя? — спросил он.— Поинтересуйтесь у него. Сдается мне, он меня узнает.Отъехав от города на семь миль, мы переправились через ручей, и я остановился, указывая на лежавшие в отдалении холмы.— Наша земля начинается отсюда и тянется вон до тех гор. В это время года коровы имеют обыкновение забредать в каньоны.— Похоже, трава здесь хорошая и ее довольно.— Это все купленная земля, — объяснил я ему. — Па говорил, что времена свободного заселения миновали, вот он и скупил несколько участков у тех, которые не сумели справиться с ними, и перевел землю на себя. Все это только пастбища, но воды достаточно, и скотина жиреет лучше некуда.Когда мы въехали во двор ранчо, ма стояла в дверях дома, вытирая руки о передник. Она посмотрела на моего спутника, и я увидел, что она удивилась — поняла, что я не привез ни Эда, ни Джонни.Новый работник сошел с лошади и снял шляпу. Ни Эд, ни Джонни никогда этого не делали.— Меня нанял ваш парень, мэм, но если я вам не по нраву, я не останусь и вернусь в город. Дело в том, что я сидел в тюрьме.Ма с минуту внимательно смотрела на него.— Наймом занимается Том, — только и бросила она. — Я считаю, он должен приучаться к ответственности.— Значит, все в порядке, мэм. — Он в нерешительности помолчал. — Меня зовут Райли, мэм.Мы вымыли руки в жестяном тазу, и, когда вытирались полотенцем, Райли сказал:— Ты мне не говорил, что твоя мать такая красивая.— А зачем мне это говорить? Я не видел для этого причины.Он бросил на меня быстрый взгляд, а потом кивнул:— Ты прав, парень. Это не мое дело. — И через минуту добавил: — Просто я удивился.— Она вышла замуж, когда ей еще шестнадцати не было, — сообщил я.За ужином мы все больше молчали — обсуждать домашние дела в присутствии постороннего не хотелось, а приставать с расспросами к человеку, вышедшему из тюрьмы, я считал неудобным. Поговорили немного о том, что давненько нет дождей и что у нас на ранчо всегда достаточно воды. Покончив с едой, он спросил:— Не возражаете, если я буду курить?Спорим, что с таким вопросом впервые в жизни обратились к моей ма. Па, например, полагал в порядке вещей, если другие мужчины, приходя к нам, запросто начинали курить, не попросив у ма разрешения, однако ма приняла вопрос незнакомца так, словно привыкла к такому обращению.— Пожалуйста, курите, — разрешила она.Если подумать, это звучало довольно приятно.— Скотоводство дает хорошую прибыль?— Последние два-три года довольно мало стало молодняка, но Эд и Джонни уверяют, что у нас в горах развелось слишком много львов. Приходится мириться с тем, что львы наносят ущерб.— Много земли и достаточно воды, — заметил Райли, — дела у вас должны идти хорошо.Когда он ушел в пристройку, ма начала собирать посуду.— Как это случилось, что ты его нанял, Том?Тут я и ей поведал про солового и про то, что подумал, когда увидел Райли, и она заулыбалась.— Думаю, ты хорошо усвоил урок, Том. Мне кажется, это хороший человек. — А потом добавила: — Может, он и сидел в тюрьме, но воспитан отлично.В устах моей ма это звучало величайшей похвалой. Она придавала огромное значение хорошим манерам.Немного позже я рассказал ей о разговоре, который состоялся у меня с Эдом Шифрином и шерифом Расселом, а когда я в своем рассказе дошел до того места, где Райли велел Расселу передать Куперу, чтобы тот пришел с ним повидаться, я сразу увидел, что ма забеспокоилась. Среди работников Купера было несколько весьма опасных парней, и нам не хотелось иметь с ними дело.Через год после того, как убили отца, кто-то из них пытался приударить за моей ма, но она быстро их отвадила.На рассвете следующего дня, натягивая сапоги, я услышал стук топора и, выглянув за занавеску, увидел Райли, а рядом с ним — кучу дров. Он, безусловно, умел держать в руках топор, но больше всего меня удивило то, что он вообще взялся за это дело. Ведь большинство ковбоев убеждены, что их обязанность — только ездить верхом, и потому отказываются от всякой другой работы, не желают даже забивать колья.В этот день с утра все ладилось, и мы выехали из дому на час раньше, чем мне когда-либо удавалось при Эде и Джонни, и к полудню уже согнали в долину семьдесят голов, вот только молодняка действительно оказалось совсем мало. Кто бы ни был этот человек, я сразу понял, что нанял настоящего работника. Он ездил на отцовском гнедом мерине и прекрасно управлял норовистой лошадью, а также здорово пользовался арканом.В следующие три дня мы трудились как одержимые. Райли вставал чуть свет и не слезал с лошади допоздна, а я, как хозяин, не мог от него отставать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36