— Вот как? — Дель Кампо задумчиво почесал подбородок. — Я его знаю. Ты правильно сделала, что сказала. Он негодяй, самый гнусный мерзавец. Там, где он появляется, обязательно кто-то погибает. — А тот, второй? Такой худой и грубый? С похотливыми, бегающими глазами?
— Да.
— Это Веласко.
— Ты что, знаком с ними? — спросил Поланко.
— Я их знаю еще по Чиуауа, а слухи о них ходят даже в Соноре. Спасибо, тетушка, что ты предупредила нас.
— А что тут такого? Обыкновенные бандиты ходят сюда, чтобы выпить, посидеть, вдосталь повеселиться и перекинуться в картишки, а потом поспешно сбежать, едва завидев солдат. А эти боятся любого человека. Мне кажется, они что-то затевают, понимаете? И поэтому не хотят, чтобы их здесь кто-либо видел. Я много думала об этом. Я думала и о сеньоре, и о Вустоне, и просто ума не приложу, что делать.
— Спасибо, тетушка. — Дель Кампо поспешно натянул перчатки. — Допивай вино, Поланко. Нам пора.
С моря дул свежий ветер, приносивший с собой запах соли и водорослей. Он шелестел листьями старой сикоморы и замирал в густых кронах дубов. Ветер охлаждал воду в больших котлах, качавшихся под крышей, и словно четки перебирал стручки перца, нанизанные на веревки, что были натянуты по всей веранде.
В загоне, горячась, бил копытом конь. Где-то в зарослях ворковали голуби.
Двое погонщиков на взмыленных лошадях стремительно влетели во двор ранчо. Тут же соскочив на землю, Дель Кампо бросился к дверям:
— Сеньора!
Она вышла на крыльцо из прохладного полумрака дома, и они рассказали ей обо всем, что им случайно удалось узнать.
Внимательно выслушав их, она покачала головой:
— Шона нет. Сегодня утром он уехал в горы, чтобы найти там тело Старца и похоронить его. Он уже далеко отсюда.
— Тогда мы должны его догнать.
Монтеро вышел из загона.
— Не надо, — остановил он их. — Шон решил ехать один. Он сам сказал мне об этом. — И, немного помолчав, он нерешительно добавил: — Я думаю, это касается только его. И Старца.
— А вдруг они нагрянут сюда?
— Здесь сеньора. Мы должны подумать о ней.
Джонни Мимс вышел из хижины, сооруженной на скорую руку из столбов и камышовых навесов, оставшихся от праздника.
— Нам он тоже так сказал.
Мимс вытащил из кармана кисет с табаком и принялся набивать трубку.
— Так что вам, ребята, лучше остаться здесь. Им нет никакого резона убивать его одного. Поэтому прежде они постараются добраться до нее. Мы с ребятами сейчас проедем к теткиной харчевне и поищем следы. Если они приходили туда, то обязательно что-нибудь да оставили. Мы прочешем округу и найдем-таки их… или подкараулим где-нибудь.
— А если они нападут на него? — не унимался Поланко.
— Тогда пусть пеняют на себя, — усмехнулся Леркин Кемпбелл. — Я пару раз имел возможность составить ему компанию. Еще никому не удавалось застать его врасплох.
Оседлав коней, все трое выехали со двора. В конце концов, их появление в салуне ни для кого не будет неожиданностью. А что, если те двое тоже окажутся там?
Джонни Мимс был уверен в себе. Пусть только сунутся.
Шон Малкерин уверенно держался в седле. Для своего путешествия он избрал не тот маршрут, которым их вел Хуан, — слишком не дальновидно человеку, нажившему себе столько недоброжелателей, становиться предсказуемым и отправляться в горы одной и той же дорогой. На этот раз он перевалил хребет Топатоп, напоил коня и сделал небольшой привал в низине Десяти Сикомор, обдумывая свой дальнейший путь. Проехать в одиночку к уже известной цели намного проще, чем пробираться куда-то в первый раз по неведомым тропам.
Он пустил коня пастись, еще раз отвел к воде, а затем вернулся в скалы Рудного каньона, где и затаился в небольшой ложбинке. Если кто-либо отправился в погоню за ним, то отсюда он первым заметит их.
Жизнь научила его осторожности. И мудрость состояла в том, чтобы при любых обстоятельствах не нарываться самому на неприятности, а уж если избежать их не удается, то, по крайней мере, встречать их во всеоружии.
Для человека, путешествующего по пустынным местам, путь назад не менее важен, чем дорога, ведущая к цели, так как не исключено, что именно этим путем ему придется пройти завтра, тем более что на самом деле он мог оказаться совсем другим, чем виделся издали. Одни и те же камни порой выглядят и огромными валунами, и низкими скалами, если смотреть на них с разных позиций… здесь все очень неоднозначно. Познавая новые тропы, он многому научился и сумел понять, что и в жизни все зависит от выбранного угла зрения.
В прошлый раз за ними гнались, так почему же теперь его решили оставить в покое?
К ручью на водопой пришел олень, за ним еще один, и еще. Шон лежал неподвижно, наблюдая за животными. Еды он прихватил достаточно, к тому же ему не хотелось поднимать шум. Уж если кто-нибудь и отправился по его следу, то, несомненно, услышит звук выстрела. Шон то и дело поглядывал на своего коня. Мустанг, как и всякое другое дикое животное, чуток к малейшим шорохам, и уж незаметно подобрать к нему потруднее, чем к оленю.
Капитан заснул, потом проснулся и снова заснул. Лишь тихий шорох листьев на ветвях сикомор нарушал тишину. На рассвете он отправился дальше.
Туда, куда он ехал, теперь не вело ни одной тропы, и ему приходилось самому прокладывать себе путь сквозь заросли кустарника, заранее примечая возможные препятствия на пути и затем объезжая их стороной. Как обычно, встречались и каньоны, часто затопляемые водами, сбегавшими с горных вершин, и таких мест следовало избегать вообще или же заранее определить не только как попасть туда, но и как выехать обратно. Очень часто ливни в горах становились причиной наводнений, и тогда невесть откуда взявшиеся потоки в одно мгновение затопляли каньоны, находившиеся за несколько миль, в опаленной солнцем пустыне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59