Индейцы въехали во двор и остановились, увидев Эви в дверном проеме. Лабан притаился за дверью, готовый захлопнуть ее и перекрыть брусом.— Что вам нужно? — спросила она.— Еда, — крикнул один из них. — Ты давать нам еду.— Сожалею, но лишней еды у меня нет.Руфь подняла винтовку, оставленную им Чарли Мак-Клаудом, и просунула дуло в бойницу.— Ты давать нам еду, или мы брать лошадей. Мы брать корову.— Уходите! — приказала Эви. — Уходите немедленно! Мы не хотим ссор, но вам не следует так себя вести. Я не люблю, когда мне угрожают. Прочь отсюда!Они молча глядели на нее. Расположение лошадей изменилось, один из индейцев медленно поехал вокруг хижины.Эви стояла совершенно неподвижно, пряча дробовик в складках юбки. Она чувствовала, что они сомневаются. Они видели дуло винтовки в бойнице, и хозяйка держалась слишком уверенно.Другой индеец тронул коня и направился к загону.— Велите ему оставить наших лошадей в покое, — приказала она.И вдруг они ринулись прямо на нее.Что предупредило ее, она так и не поняла. Возможно, заметила, как напряглись мышцы коней перед прыжком. Индейцы были от нее не дальше сорока футов, когда началась атака.Эви подняла дробовик и выстрелила от бедра… некогда было поднимать его выше. Затем отступила назад с такой скоростью, «то чуть не упала, а Лабан навалился на дверь и уложил в скобы брус.Атакующие с разбегу налетели на дверь. Эви открыла бойницу, выпиленную в тяжелой двери, и выпалила из дробовика.Она услышала вопль, и враги бросились врассыпную. Лабан подскочил к Руфи, перехватил винтовку и выстрелил, почти не целясь.— Один готов, мам, — сказала Руфь. — Ты одного убила. И еще один здорово ранен, весь в крови.Лабан не только умел обращаться с винтовкой, но и метко стрелял. Он наблюдал за лошадьми, а Эви и Руфь перебегали от одной бойницы к другой, пытаясь определить замыслы противника.Но вокруг стало совсем тихо. Один из индейцев лежал в луже крови, распластавшись среди двора. Выстрел из дробовика встретил его не более чем в двадцати футах, когда он бежал к хижине. Заряд крупной дроби разворотил ему грудную клетку.Вдруг Лабан снова выстрелил.Загон располагался на открытом месте, и к нему было трудно подобраться незаметно.— Мама, а ведь скоро прибудет дилижанс, — напомнил Лабан. — Индейцы могут на него напасть.Дилижанс… она совсем забыла про дилижанс.— Руфь, — приказала она, — лезь на чердак и следи за дорогой. Как только появится дилижанс, кричи Лабану, пусть стреляет.— Куда стрелять? — удивился мальчик.— Какая разница, нужно просто предупредить дилижанс. Стреляй туда, где бы сам прятался, будь ты индейцем.Подойдя к очагу, она пододвинула горшок с бобами ближе к огню, сварила кофе и нарезала мясо. Возможно, дилижанс проскочит мимо, но если остановится, то пассажирам и охране будут необходимы и горячая еда и кофе — прежде всего, они захотят кофе.Время от времени Эви выглядывала в бойницы, но никого не видела. Полная тишина, ни дуновения ветерка. Все как всегда — солнце, трава, лошади в загоне, дорога в далекую, Плазу. В хижине сумрачно и тихо, сквозь ставни едва пробивается свет.Дилижансу пора было прибыть. Пассажиры устали и окостенели от долгого сидения в тесноте. Чарли или Бен Логан, который сменял его, сидит на облучке. Его отлично видно со всех сторон — превосходная мишень. Эви молила Бога, чтобы среди пассажиров не оказалось женщин.Она перезарядила дробовик. Ей было страшно, но она прекрасно знала, что надо делать. Сколько индейцев участвовало в нападении? Ей показалось — дюжина. Но их вполне могло быть и в два раза больше. Мертвый по-прежнему лежал перед домом, еще один по меньшей мере ранен — тот, которого видела Руфь. Лабан тоже мог ранить кого-то.Минуты тянулись бесконечно. Она налила кофе себе и Лабану, который пил его очень редко — только в самые холода.— Они все еще здесь, — сообщил мальчик. — Я только что видел, как взлетела сорока. Ее что-то напугало. И лошади тоже встревожены.— Куда же пропал дилижанс?Наконец раздался крик Руфи:— Мама! Едут! Дилижанс уже близко!Лабан спустил курок. Гром выстрела прозвучал оглушительно после долгой тишины. Лабан выстрелил еще раз. И тут они увидели дилижанс.Упряжка неслась во весь опор, возница сильно откинулся назад: непонятно, каким чудом он держался на кренящемся облучке. Дилижанс подлетел к хижине, и возница сильно натянул вожжи, осаживая лошадей у самой двери.Эви бегом бросилась открывать дверь. Лошади встали так резко, что карета едва не ударилась об угол дома.Эви распахнула дверь в тот момент, когда двое мужчин и одна женщина почти вывалились из повозки. Один из мужчин тащил другого волоком. Возница, а это оказался Бен Логан, с трудом поднялся на крыльцо. Весь в крови, он сжимал в руке кольт и успел выстрелить из. него, прежде чем дверь захлопнулась.— Они перехватили нас в трех милях отсюда, — тяжело дыша, заговорил он, — за мысом. Похоже, парочку мы подстрелили, но нам пришлось тяжко.Он пошатнулся и почти рухнул на скамью, положив руку с револьвером на стол.Втащив раненого, мужчины тотчас же припали к бойницам и повели непрерывный огонь. Комната наполнилась пороховым дымом.— Какая у вас крыша, мэм? — спросил один из них. — Я не успел заметить, когда мы вбежали.— Из жердей, засыпанных землей.— Слава Богу, нам повезло! Им не удастся поджечь ее.Стрельба постепенно стихла.Невысокий, плотный пассажир с квадратным решительным подбородком повернулся к Логану:— Бен, нужно отогнать повозку. Они подпалят ее и устроят пожар в хижине.— Дом каменный, — возразила Эви.— Какая разница. Они сожгут дверь и будут палить внутрь. А мы к тому времени задохнемся от дыма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41