..
Это был мой мир — бесплодное одинокое место, медно-красная тишина, земля неприступных скал и танцующих волн жара. И, если они последуют за мной в страну, где даже камни старались отвернуться от солнца, им предстоит усеять дорогу своими собственными костями.
Когда-то далеко отсюда, в другой пустыне, те же бандиты преследовали моих родителей, которые, несмотря ни на что, сумели выжить. Сумею и я!
Прищурив глаза от жаркого солнца, я увидел, что они уже спускаются по склону. Я намеренно теперь оставлял свои следы, позволив им следовать за собой.
Раз, другой я умышленно упал на колени, потом с трудом поднялся. Это тоже входило в мои планы. Пусть себе разыграется их аппетит, пусть думают, что я ослабел и они вот-вот поймают меня. Достигнув страны Одиноких Богов, я больше не был одинок. Они были моими друзьями, да и сама пустыня сродни моим самым близким людям.
— Быстрее, — почти умолял я, — ну, быстрее же следуйте за мной!
Но, оглянувшись, увидел вдруг, что они остановились у подножия горы: очевидно, в нерешительности. Я был почти уверен, что между ними возник спор. Интересно, что в этом споре одержит верх — благоразумие или ненависть?
Один повернул назад. Может быть, раненый, а может быть, самый умный изо всех.
Когда я спускался с гор, то должен был находиться вблизи каньона Одинокое Дерево. Значит, на севере у меня — пересохшее озеро, а за ним цепь скалистых гор.
Низкая впадина после коротких дождей, шедших все последние дни, могла сохранить немного воды. Когда я жил среди индейцев, мы часто беседовали о том, где в то или иное время можно обнаружить воду. В это время года едва ли есть надежда найти ее.
Молчавшие впереди горы тоже не имели лагун, это я знал точно, но неподалеку, в тени больших камней, могли оказаться углубления. Вода стекала с гор, как с покатых крыш, и скапливалась в этих углублениях.
Оставив слева пересохшее озеро, а справа низкую горную цепь, я двинулся дальше по своей тропинке, сделавшейся теперь почти неразличимой.
Становилось все жарче и жарче. Моя рубашка взмокла от пота, но это, как ни странно, помогало мне: легкое дуновение ветерка холодило спину. Свернув к горам, я стал одно за другим исследовать углубления. Одни оказались пустыми, на дне других было влажно, но под наклонным камнем я обнаружил наконец то, что искал: наполовину затененную впадину не менее чем с двумя галлонами воды. Сделав большой глоток, я перевел дыхание, потом сделал еще глоток. Отдохнув и напившись вдоволь, умыл лицо и шею холодной водой и снова пустился в путь.
Они шли по пятам, но им, девятерым, воды нужно было несравненно больше, чем мне. Вернувшись назад, я пошел вдоль камней, а потом зашагал по песку. Если я все правильно рассчитал, то почти в десяти милях отсюда находился источник Скалистое Ложе. Он на северо-западе, несколько в стороне от моего пути, но там могла оказаться вода.
Я продолжал шагать. Пот по-прежнему стекал по спине, заливал глаза, щеки. Но я мог быть спокоен до тех пор, пока потел. Пересекая высохший водоем, я обнаружил следы лошадей; многие, понял я, были неподкованными: несомненно, это был дикий табун. Пустыня в это время года — неподходящее место для лошадей, если только они не были кем-то или чем-то напуганы.
Несколько раз мне попадались следы диких баранов и довольно часто — койотов. Я продолжал двигаться в волнах жара, лишь время от времени оборачиваясь назад. Мои преследователи не отставали. Выйдя на участок твердой поверхности, где ветер развеял песок в стороны, я побежал рысцой, но очень быстро выдохся и снова перешел на медленный шаг.
Оглянувшись в очередной раз, увидел, что бандиты остановились, споря еще более яростно, чем в прошлый раз. Если сию же минуту они повернут назад, то еще смогут прийти к воде до заката... Если, конечно, повезет.
Я упорно продолжал идти вперед. Попадались места, где песок оказывался глубоким, но там, где было возможно, я все время шел по тропе, утоптанной десятками ног. Слегка меняя маршрут, я старался держаться под медленно движущимся облаком, поскольку другой тени в пустыне не было. Затем появилось другое облако, перемещавшееся в более желанном для меня направлении — оно плыло в сторону источника. Вдали я уже увидел гору Купол, родник находился где-то за ней.
Я обернулся. Меня преследовали теперь только два всадника, остальные повернули назад. Несомненно, эти двое должны были все время держать меня в поле зрения, пока другие не приведут свежих лошадей и не доставят воду.
Моя тропинка как-то незаметно слилась с другой, протоптанной позднее и ведущей на северо-восток. День клонился к вечеру. Я резко свернул на следы близ горы Купол. Перепрыгивая с камня на камень, чтобы не оставлять собственных, я держал путь на восток, к родникам.
Когда кончились камни, я пристально глядел себе под ноги, разглядывая поверхность земли, окружавшую родники. Мысли мои все время возвращались к одному: среди них, конечно, думал я не раз, мог оказаться человек, знавший пустыню лучше меня. Именно бандиты могли поджидать меня где-нибудь поблизости, а раз так, значит, постоянно надо наблюдать, прислушиваться. Несколько минут я неподвижно стоял. Потом заметил трех диких баранов, шедших с водопоя. Один из них остановился, забавно поднял заднюю ногу и, наклонив шею, почесал ею за ухом. Мне стало ясно, что бояться в данный момент было нечего. При виде меня бараны осторожно, но неторопливо отошли в сторону.
Добредя до воды, я сделал глоток. Вода казалась солоноватой на вкус, холодной. Держа под рукой ружье, я присел в ожидании бандитов рядом с источником. Последние полмили я опять передвигался по камням, не оставляя следов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150