Мы с Лином потеряли счет времени — оба были без сознания, и оба не знали, как долго. Я понятия не имел, что стало с моей лошадью и провиантом, к тому же мы потеряли стадо.
Единственное, что я знал, — мы двигаемся в верном направлении и мы живы.
Мне нужна была лошадь. За долгое время меня впервые оставили без лошади, и это мне не нравилось. Я должен был найти Тайрела и собрать разбредшееся стадо.
Лину постепенно становилось лучше. Что же касается меня, я шел рядом с ним, прихрамывая, с больной головой и таким мрачным настроением, что вполне мог бы напугать медведя гризли. Конечно, я не подавал виду, что подавлен, но это было так.
Время шло, а где-то в горах нас ждал Логан, надеясь на нашу помощь.
Что же касалось Тайрела, он мог быть мертв, но я не верил в это. Тайрел слишком ловкий боец, чтобы кому-то далось так легко с ним справиться. Если бы он и погиб, то рядом с ним полегло бы еще несколько его врагов, — в этом я не сомневался.
Единственное, что вселяло в меня надежду увидеть его живым, так это то, что Сэкетты всегда доводят дело до конца. Каждый из нас знал, что бы ни случилось, мы будем продвигаться в заданном направлении. Поэтому я продолжал свой путь на Запад, и если мне суждено прийти туда одному, я соберу стадо диких бизонов и пригоню их для брата, или, по крайней мере, попытаюсь.
Если и это не получится, я возьму вместо кнута гремучую змею и пригоню стаю медведей гризли. Я настолько разозлился, что был на это способен.
— Куда вы направляетесь? — спросил я старика.
Он указал на северо-запад. Они куда-то возвращались; это все, что я понял. Его знания английского были очень ограниченны, а я не говорил ни на одном из индейских диалектов, которые знал он. Редко встречались индейцы, которые могли объясняться на каком-то ином языке, кроме своего собственного, хотя некоторые в процессе торговли немного выучили английский или французский.
Наши пути совпадали, так что мы остались с ними. Кроме того, они нуждались в нашей помощи. Молодой индеец все еще не мог далеко уходить во время охоты, да и пожилые редко приносили добычу. Они питались, в основном, мясом зайцев или других мелких зверьков и кореньями, которые выкапывали по пути следования.
Мясо, которое я им оставлял, было для них манной небесной.
Вскоре я отправился на охоту. В первый вечер мне не повезло, я не встретил ничего подходящего, на что стоило тратить патроны. Зато на следующий день я подстрелил теленка бизона.
Это было за неделю до того, как Лин стал понемногу ходить. В тот вечер, у огня, Маленький Медвежонок подошел ко мне. Он был здесь самым молодым, и мы с ним много болтали, почти ничего не понимая, кроме того, что я ему нравился, а он мне.
Он как раз расставил силки.
— Лошадь! — сказал он.
— Вот именно, сынок. Вот что мне сейчас нужно.
Он показал на восток.
— Лошадь! — повторил он.
— Ты хочешь сказать, что видел лошадь?
Когда он кивнул, я взял свое седло и вытащил из седельной сумки веревку.
— Покажи где, — попросил я.
Во время нашествия бизонов наши лошади разбежались, и эта могла оказаться одной из них. Однако я не надеялся, что сумею легко поймать ее.
Мы прошли около мили. И точно, в тени тополей пасся жеребец.
Я и Тайрел ездили на одинаковых вороных жеребцах, из одного помета. Мы поймали их, когда они ходили в табуне, возглавлял который огромный, очень сильный и хитрый вожак. Вожака поймать мы не пытались. Он слишком долго жил на воле. Такая лошадь никогда не перестанет бороться за свою свободу, пока не убьет кого-нибудь или себя.
Мы стали приближаться к коню. Пока я не мог определить, жеребец это Тайрела или мой. Но Тайрел объезжал стадо на своем, когда все это началось. Так или иначе, но тень, которая падала от деревьев, не позволяла мне определить наверняка.
Конь вскинул голову, посмотрел на меня, насторожившись, но дал подойти поближе.
Когда я приблизился на пятьдесят ярдов, он отпрянул, но не убежал, и тогда я позвал его. И он подошел ко мне, я потрепал его по холке. Ему явно было приятно снова оказаться среди людей. Я накинул лассо и отвел его в лагерь. На следующее утро, когда мы отправились в путь, я снова сидел в седле и чувствовал себя полноценным мужчиной.
Подул ветер, трава стала клониться к земле, я ехал впереди в поисках дичи и вдруг наткнулся на следы.
Маленький Медвежонок посмотрел на них и указал направление, куда они шли.
— Твой скот, — закивал он. — Два человека.
Действительно, два всадника гнали около тридцати голов скота. Мы пошли по следу и нашли стадо, расположившееся у болотца, а также костер, на котором жарилось мясо.
— Садись! — Капитан произнес это так, будто мы виделись еще сегодня утром. — Мы с Бренди поймали часть твоих коров.
Я страшно обрадовался им. У них оказалось шесть лошадей, две из которых носили чужое клеймо.
— А вы, похоже, не пострадали! — воскликнул я.
— Это просто удача! Мы находились впереди, так что успели унести ноги. Нас спасли быстрые кони, а через пару миль нам удалось свернуть в сторону. Кого-нибудь еще видел?
— Лин жив. Он с индейцами.
Медвежонок поехал за остальными, и мы уселись у костра, обсуждая случившееся.
— Все, что нам остается, — сказал я, — это ехать на север и встретить Оррина. У него есть провиант, и если кто-нибудь еще остался жив, то постарается выйти на тот же маршрут.
— Я так и подумал. — Капитан посмотрел на меня. — Ты видел следы? Это были не сиу.
— Знаем.
— Интересно все-таки, во что же ввязался Логан?
Я с удовольствием вдыхал запах дыма, глядя на друзей. К тому же у меня опять была лошадь, так что настроение мое заметно улучшилось.
Мы легли спать, устроившись поближе друг к другу, а я, капитан и Бренди договорились меняться всю ночь, чтобы охранять стадо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53