Здесь собирались мужчины, одни мужчины. С возрастом ему все меньше нравилось ввязываться в споры, и здесь, в тиши клубных помещений, за коньяком и сигарами, он порой улаживал самые трудные дела.Иногда проще было встретиться на нейтральной территории, обсудить вероятные последствия и урегулировать проблемы, не доводя дела до суда. Все знали Чантри как основательного знатока законов, который подготавливал дела с необыкновенной тщательностью и умением. Он обладал феноменальной памятью: казалось, что он вообще ничего не забывал, с легкостью ссылался на судебные постановления пятидесятилетней давности. Казалось, старый Чантри прочел все законы, какие ни на есть, и все помнил. Большинство его коллег, избегая верного проигрыша, предпочитали улаживать дела своих клиентов без суда.Чантри подошел к сидевшему в кресле Пендлтону. Лысый, с пышными бакенбардами, неунывающий весельчак встретил его приветливым кивком.— Финиан! Подсаживайся! Не часто приходится тебя видеть!— Дела, Джордж, дела! Кроме того, много читаю. Этого малого, Диккенса, знаешь такого? Англичанина?— Конечно знаю! Жена с дочерью ждут не дождутся прихода корабля с очередным выпуском. Жаль, что у нас нет таких писателей!Чантри уселся в кресло.— Джордж, знаешь ли ты что-нибудь об адвокате, которого зовут Уайт? Джеймс Уайт?— Знаю такого. — Повернувшись в кресле, Пендлтон обратился к чернокожему официанту. — Арчи! Принеси мистеру Чантри что-нибудь выпить, ладно? И сигар.— Кальвадос, сэр?— Пожалуй.— Уайт — негодяй. Когда-нибудь вылетит из коллегии адвокатов. Замешан во всяких темных махинациях. Пока ничего не можем поделать, но глаз с него не спускаем.Принесли кальвадос. Чантри пригубил и поставил бокал на стол. Он пил редко, но яблочная водка из Нормандии пришлась ему по вкусу. Взял сигару, откусил кончик и прикурил от предложенной Арчи спички.— Он ведет дело о состоянии, представляющем интерес для моего клиента.— Твоему клиенту следует быть осторожнее. Уайт — темная личность. Если вообще не преступник. — Пендлтон попыхивал сигарой. — Полагаю, это что-то из дел Адама Брунна. Когда Адам умер, вдова передала дела в руки Уайта — ума не приложу почему.— Адам был достойным джентльменом, а когда он умер, вдова попросила Уайта заняться его делами. Говорят, Уайта рекомендовала ее экономка.Пендлтон взглянул на Чантри.— Говоришь, твой клиент? Не знал, что ты ведешь дела такого рода.— Клиентка — юная леди. Свалилась как снег на голову.— Да еще в связи с Уайтом? Будь осторожен, Финиан. Знаешь ли, ты человек состоятельный.— Тут ничего такого нет. Увидела табличку с моей фамилией и зашла спросить совета, потому что не доверяет этому Уайту. Она вспомнила мою фамилию, а как только назвала свою, воскресила былое. Я знавал ее деда, Джордж, знавал во время войны, и если бы не он, я бы здесь сейчас не сидел.— Во время войны?— Я имею в виду Революцию. Он был из Теннесси. Величайший из охотников, каких я когда-либо встречал и вряд ли еще встречу. Познакомились случайно. Он знал моего старшего брата, у них были общие дела. Много лет между нашими семьями существовала неясная связь. В жизни, по-моему, такое случается чаще, чем мы себе представляем. Десятки раз судьба так или иначе сводила нас вместе.— Что у нее за проблема?— Она не доверяет этому человеку. Думаю, внутреннее чутье, хотя ее уже предостерег один из постояльцев миссис Салки.Чантри отхлебнул кальвадоса.— Сэкетты — особый народ, Джордж. Не успели высадиться на берег в этой стране, как подались в горы. Словно голуби домой. Добрались до Теннесси и прижились в этой дикой глуши, словно там и родились. Эта юная леди родом из местности, называемой Тукалуки-Коув. В жизни не покидала гор, если не считать короткой поездки к родственникам в Чарльстон. Но неглупа. Самостоятельная девица и ничего не боится.— Чуточку опаски ей не помешало бы.Чантри фыркнул.— Может быть, но я сомневаюсь. Если она пошла в тех Сэкеттов, которых я знал, то опасаться следует другим.— За Уайтом имеются грязные делишки. Помнишь Феликса Хорста? Того, что был замешан в убийствах на реке несколько лет назад? Он еще бежал из тюрьмы до суда? Подозревают, что этот побег устроил Уайт.— Да ну? Верно, вспоминаю что-то в этом роде. Ну что же, я рад, что она пришла ко мне. Сомневаюсь, что теперь он выкинет что-нибудь.— Ты пойдешь с ней?— Она еще ребенок, Джордж. Всего шестнадцать. Разумеется, пойду. — Он стряхнул пепел с сигары. — Между прочим, Джордж, как твой клерк, который изучает право? Кажется, его зовут Гиббоне.— Джонни Гиббоне? — удивленно переспросил Пендлтон. — При чем здесь он?— Кажется, он работал у Брунна — до того как перешел к тебе? Хотелось бы с ним поговорить.— Что ж, думаю, это можно устроить. Вспоминаю, он действительно работал у Брунна. — Пендлтон поглядел на Чантри. — Ну и память у тебя!— Сегодня, Джордж? Хотел бы увидеть его сегодня вечером.Пендлтон посмотрел на часы.— Ты невозможный человек, Финиан. Мне надо было раньше догадаться, что у тебя на уме. — Неохотно поднялся с кресла. — Не знаю. Могу за ним послать…— Поедем сами. Или лучше я один. Не хочу портить тебе вечер.— Но…— Не беспокойся. Поеду сам. Скажи только, где его найти.— Думаю, этого ты никак не ожидаешь! Гиббоне вообразил себя писателем. Нет, с изучением права все в порядке, он весьма способный молодой человек, но кроме того собирается написать книгу об истории Филадельфии как морского порта. Сегодня вечером он не дома, а в какой-нибудь портовой забегаловке.— Хорошо, в таком случае я еду туда. Должен его увидеть. Он наверняка знает о деле Сэкеттов, а мне нужно заранее собрать сведения.— Сэр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48