— Это Джим Гейдж, — сказал Коэн. — Не пропускает ни одного «золотого» города, покупает и продает землю, потом двигается дальше. Он отлично знает, когда кончается «лихорадка», и если Гейдж начинает распродажу, значит, все кончено. Он тоже сторонник закона и порядка.
— Откуда он знает? — спросил Зеллер.
— Инстинкт, наверное. Во всяком случае, когда проваливается крыша, его в доме уже нет.
К наступлению темноты на склоне уже обосновались или строились более трехсот человек. Из двадцати участков, которые застолбил Зеллер, двенадцать были проданы, а два из них перепроданы за большие деньги.
Перед тем, как совсем стемнело, на улицу свернули четыре всадника и подъехали к сидевшим Зеллеру и Фелтону. Первым ехал огромный бородатый мужчина с маленькими жесткими глазами. Коэн с винчестером в руке, направленным прямо в живот здоровяку, встал у него на пути.
— Ты кого-нибудь ищешь, Томпсон?
Здоровяк не мигая зло смотрел на Коэна, но ирландец не отводил глаза. Томпсон перевел взгляд на Фелтона, который тоже держал винтовку. Зеллер, стоявший немного в стороне, вытащил из-под одеяла ружье.
— Ищу место, где бы переночевать, — дружелюбно улыбнулся Томпсон. — Хотел остановиться подальше от шума и гама.
— Эта земля заявлена и оформлена, Томпсон.
— Нам всего лишь нужно место для лагеря.
— В Пласервилле был швед, который разрешил тебе разбить лагерь на своей земле, а утром исчез. Ты сказал, что он продал тебе участок и уехал. Я там был, Томпсон. Я помогал откапывать его тело.
— Если расскажешь кому-нибудь эту историю, я убью тебя.
— Я уже рассказал. А теперь проваливай… быстро!
Он взвел курок, Томпсон пристально посмотрел на него и сплюнул. Он медленно, не торопясь, развернулся и поехал вниз по склону. Трое остальных последовали за ним.
— Он тебя при случае убьет, — сказал Зеллер.
— Нам нужен шериф, — сказал Фелтон. — Нельзя, чтобы были такие случаи.
— Ты не сможешь найти шерифа. Во всяком случае, сейчас, когда всем известно, что в городе Большой Томпсон и Пегготи Гормен. Они едят шерифов на завтрак, — сказал Коэн.
— Мы им прикажем убраться из города.
— И не пытайся, Дик. Я знаю, что ты не трус, но ты не так хорошо стреляешь и не так быстро.
— А Кобэрн?
— В этом ему нет равных.
— Тогда он станет еще одним Томпсоном.
— Только не Матт Кобэрн, — сказал Бакуолтер. — Я ему доверю собственную жизнь. Между прочим, — добавил он с иронией, — уже доверял, и не раз.
Дик Фелтон смотрел, как оживает склон, как зажигаются лампы, как то тут, то там вспыхивает костер. Только что закончили ставить громадную палатку, одну из тех, где скрывается игорный ад, одну из тех, что всегда можно найти в начале строящейся железнодорожной ветки «Юнион пасифик». Мужчины еще продолжали забивать колья, а кое-где уже слышалась музыка и звон стаканов.
— Ну, — сказал Коэн, — вот тебе свой город.
— Нам нужен городской совет. Что ты скажешь о Бакуолтере?
— Согласен, и Гейдж, если согласится.
— Я хочу видеть в совете и тебя, Дэн.
— Возьми Зеллера. Он более осторожный человек.
— Нет, — решительно отказался Зеллер. — Я не знать тех людей унд я должен рапотать.
— Кто еще?
— Файф, если ты сможешь его уговорить. Он наверняка откажется, но даже если так, он сможет порекомендовать двух человек.
— Город должен как-то называться.
Коэн рассмеялся.
— Глядя на все это, я могу придумать только одно имя: Конфьюжен — беспорядок. Во всяком случае, так называются эти горы.
— Пусть будет Конфьюжен. Но вот увидишь — через несколько дней это будет совсем другой город.
Коэн взглянул на Фелтона, но ничего не сказал. Бесполезно было что-то объяснять человеку с Востока, пусть такому знающему и способному, как Дик Фелтон. Даже после того, как увидишь город «золотой лихорадки», трудно в него поверить. Нужно пережить несколько таких городов, как довелось ему, Коэну.
Рассвет начался под звуки кирок на склоне и молотков и пил в городе. В нескольких повозках привезли разобранные здания, которые сейчас собирали, скрепляли и открывали для разных нужд. Салуны, игорные дома, магазины и химические лаборатории начали работу одними из первых.
На деньги, вырученные от продажи участков, Фелтон нанял троих шахтеров, которые помогали Зеллеру на разработках. Коэн с Фелтоном по очереди охраняли их.
Фелтон только что отдежурил и хотел спуститься в город, чтобы поговорить со Стурдеваном Файфом. Остановившись в дверях, чтобы оглядеть сверху улицу, он вдруг услышал пальбу.
Окровавленный человек, попятившись, вывалился из большой игорной палатки и упал на спину с револьвером в руке. Он попытался встать, но из палатки вышел человек в одной рубашке без пиджака — худощавый, интересный, с холодным и жестоким лицом. Прежде чем раненый смог подняться, игрок тщательно прицелился и выстрелил ему в голову.
Фелтон рванулся было вперед, но чья-то рука остановила его. Это был Файф.
— Я знаю, что ты думаешь, парень, но не говори этого вслух. Он убьет тебя.
— Это же самое настоящее убийство!
— Потише, сынок. Убитый был вооружен, поэтому никто не назовет это убийством. Тебе надо хорошенько запомнить, что когда ты надеваешь пояс с револьвером, ты подчиняешься правилам игры. Это Натан Блай.
— Натан Блай? Здесь?
— Почему бы и нет? У него нюх на золото. Он игрок, и неплохой. Тот парень, наверное, подумал, что поймал его на мошенничестве. Так он его не поймал и никогда не поймает. Я не говорю, что Блай не сдаст пару карт снизу, если это его устраивает, но он слишком ловок, чтобы попасться за этим занятием.
Фелтон зашел вслед за Файфом в палатку издателя. Он увидел набранный заголовок:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49