За дальним берегом его, по краю которого росли осины, широко расстилались обширные пастбища, уходившие в таинственную даль среди склонов окрестных холмов. Билл Кеневен сидел верхом на коне, не опасаясь, что его заметят. Люди редко наведывались сюда, и со времен последних индейцев едва ли еще кто-нибудь поднимался на вершину горы. По крайней мере никаких следов, никаких признаков того, что поблизости проходили человек, лошадь или корова, он не увидел, здесь не было вообще ничего, кроме руин какой-то древней каменной постройки — или сразу нескольких построек, — не походившей с виду ни на одно из индейских скальных жилищ и ни на одну из хижин тех поселений, которые ему доводилось видеть прежде.
На пастбище, простиравшемся внизу, хозяйничал Чарли Рейнолдс. Правда, он и его люди редко заезжали на это самое дальнее среди прочих владений Рейнолдса, но его стада наведывались к воде в любое время, как приходили на водопой к озеру олени, антилопы и дикие лошади.
Недалеко отсюда, в рощице пиний, Кеневен начал строить свой дом, используя фундамент прежней постройки, заложенной древними строителями, а также часть выложенного ими пола и камни для стен. Древний фундамент оказался намного больше, чем требовалось под его первое жилище, поэтому он чисто подмел оставшуюся часть и, расхаживая по ней, думал, что делать дальше. Сейчас для него было важно как можно скорее достроить хоть какую-нибудь лачугу, чтобы заявить о своих правах на землю.
Поблизости бил ключ, вода в который поступала из того же источника, что и в Тысяче Родников. Он не сомневался в этом, так как несколько раз бросал в омут небольшие палки, которые затем выплывали в озере далеко внизу.
Проехав через заросли и оказавшись в уединенной ложбинке, Кеневен слез с коня, расседлал его и отпустил пастись. Он редко стреноживал или привязывал его, зная, что стоит лишь окликнуть Рио или позвать свистом, как он тут же подойдет к нему. Еще не случалось, чтобы он не отозвался с первого раза на клич хозяина. Обычно лошади не отходят далеко от костра. Они могут пастись, ненадолго удаляясь от лагеря, но затем неизменно возвращаясь обратно. Можно подумать, что им, так же как и людям, нравится держаться поближе к костру, возле него они чувствуют себя гораздо уютнее.
Собрав немного сухих веток, Билл разложил небольшой костерок, следя за тем, чтобы пламя не поднималось слишком высоко. Хотя вряд ли кто заметил бы его здесь, на дне ложбинки. Но ему очень не хотелось, чтобы его обнаружил кто-нибудь из обитателей долины.
Покончив с едой, он вернулся на площадку, где возвышались недостроенные стены его будущего дома. Выйдя на свою импровизированную террасу, образованную древним фундаментом, постоял здесь еще довольно долго, вглядываясь в темноту и наслаждаясь ночной прохладой. Затем направился к хижине. Раздумывая над тем, какая работа здесь еще предстоит, Кеневен вдруг услышал приглушенный, далекий рокот, от которого ему сделалось не по себе.
Он замер на месте, обратившись в слух. Звук доносился как будто из глубин той самой горы, на вершине которой он теперь стоял. Кеневен выжидал, полагая, что рокот станет нарастать. Но всего через минуту или чуть дольше он начал ослабевать, превращаясь в еле различимое ворчание. Затем все стихло. Билл озадаченно расхаживал вокруг своей хижины в течение еще нескольких минут, выжидая и прислушиваясь, но звук не повторился.
Странное происшествие оставило в его душе неприятный осадок, и он вернулся в разбитый им в ложбине лагерь, чувствуя себя не в своей тарелке, потом долго лежал без сна, укрывшись пледом и размышляя о случившемся. Ему было всего пять лет, когда в 1857 году разразилось сильнейшее в истории Южной Калифорнии землетрясение. То, что он наблюдал сейчас, землетрясение вроде бы не напоминало, но тем не менее в недрах земли что-то происходило.
Он с тревогой обратил внимание на то, что Рио не отходит далеко от него, во всяком случае, держится ближе, чем обычно. Ну, разумеется, для этого могли быть и иные причины. На горе и в расселинах водились пумы. Он видел их следы, так же как замечал раньше следы лося, оленя и даже медведя.
Места, где он решил обосноваться, поражали воображение своей красотой — это был удивительный, уединенный уголок дикой природы, отгороженный ото всего остального мира громадой горы Тысячи Родников, возвышавшейся на манер крепостного вала.
…Билл проснулся на рассвете, когда небо над горами начало светлеть. И тут снова откуда-то из глубины земли раздался все тот же приглушенный, нарастающий рокот — как будто где-то там сам дух горы пробуждался от долгого сна. Но только на сей раз звук оказался менее отчетливым, более слабым, словно доносился издалека.
— Все хорошо, Рио, — успокоил он коня. — Все в порядке.
И самому ему очень хотелось в это верить…
Глава 6
Когда он проснулся снова, небо уже совсем посветлело. Кеневен быстро выбрался из-под пледа, развел костер и поставил кипятиться воду для кофе. За завтраком он напряженно размышлял о природе странных звуков, раздававшихся ночью. Причиной рокота могли стать родники, некие земные силы и процессы, происходившие глубоко в земле под горой. Иного разумного объяснения он не находил.
Очевидно также и то, что тайные силы за последнее время не привнесли никаких изменений в облик горы. Выходит, что для этого их мощи недостаточно, а значит, не существует и непосредственной опасности. Закончив завтракать, Билл быстро собрал вещи, чтобы быть готовым в любую минуту отправиться в путь, а потом принялся за строительство дома.
В отличие от большинства ковбоев, предпочитавших не связываться ни с какой иной работой, кроме той, которую можно сделать, не слезая с седла, Кеневен всегда любил потрудиться руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61