На безмолвной улице не слышалось ни одного звука. Все зачарованно следили, как высокий человек в черной шляпе и куртке из оленьей кожи шаг за шагом приближался к Спиннеру Джонсу.
— Говорят, Спиннер, что ты нехороший парень. Говорят, ты убил нескольких человек. Можно не сомневаться — стариков. Я слышал, Спиннер, что ты очень нехороший парень, но мне интересно, как ты поступишь, если встретишь человека, который тебя не боится? Это ведь не то, что было раньше, Спиннер? А? Хотелось бы мне также знать, кто тебя нанял. Наверняка кто-то это сделал. Мы же с тобой даже ни разу не разговаривали, Спиннер. Я ведь даже не видел тебя, пока несколько минут назад мне тебя не показали.
Шаг… еще шаг… и еще один шаг. Руки Спиннера, распростертые и напряженные, обвисли как плети. Глаза горели страшным мерцающим огнем, зубы обнажились. Потом его руки начали дрожать — от внутреннего напряжения. Он слушал медленно падающие слова, произносимые ровным голосом, и ждал, ждал одного движения… чтобы убить!
Жакин, с замирающим от волнения сердцем, в полуобмороке, продолжала смотреть на Бардуля и вдруг заметила, что он держит что-то в руке. Он протянул руку вперед очень медленно, так медленно, что никакой ошибки относительно его намерений быть не могло, и стало видно, что в его пальцах зажат отполированный до блеска латунный патрон, которым он небрежно поигрывал. Латунь блеснула на ярком солнце раз, затем другой.
Он продолжал идти, и Жакин дрожала от страха, ожидая грома револьверных выстрелов, которые, она знала, вот-вот должны прозвучать, но вдруг заметила что-то иное.
Спиннер Джонс растерялся, он задрожал, он…
— Что Мэт делает? — хрипло прошептал Барни. — Что с ним стряслось?
Теперь их разделяло не более пятнадцати футов, а Бардуль продолжал идти, подбрасывая сверкающий на солнце патрон. Тринадцать… одиннадцать… девять…
— О Боже! — вскричал Барни. — Взгляни на Джонса! Погляди, как он вспотел!
Это была истинная правда. Губы убийцы перекосились, руки нервно дрожали. Приняв стойку, приготовившись выхватить кольт при малейшем звуке или опасном движении, он окаменел и стоял, прикованный к месту, околдованный неуклонно и неотвратимо приближающимся высоким человеком.
Никто никогда не шел на него таким образом! Они всегда останавливались, замирали на мгновение, и затем следовало движение кольтов. С паническим ужасом Спиннер наблюдал, как Бардуль подходит все ближе и ближе.
Жакин прикрыла рот рукой. Сколько можно терпеть это нечеловеческое напряжение? Они были так близко друг от друга, что ни один не мог бы промахнуться, они были…
Патрон выскользнул из пальцев Бардуля и упал в пыль. Как загипнотизированный, Спиннер перевел взгляд на патрон. Мэт не спеша наклонился, будто собираясь поднять его, и затем невероятно быстрым движением схватил пригоршню пыли и бросил Спиннеру в глаза!
Застигнутый врасплох, Джонс не смог уклониться. Отпрянув и ничего не видя, он в слепой ярости выхватил свой кольт, который в следующее мгновение был выбит из его руки прежде, чем он успел поднять его для выстрела.
Рыча от ярости, чуть ли не задохнувшись в приступе бешенства, Спиннер пытался продрать глаза правой рукой, в то время как левая нащупывала рукоятку второго кольта. Однако она тут же была парализована мощным ударом, следующий удар, нанесенный в солнечное сплетение, вырубил у него дыхание. Хватая раскрытым ртом воздух, Джонс Спиннер сложился вдвое, сильная рука Мэта схватила его за ворот и вздернула на цыпочки. И затем прямо посреди улицы Мэт Бардуль стал хлестать Джонса по лицу, он бил его до тех пор, пока по лицу убийцы не заструилась кровь.
Первым ударом, нанесенным тыльной стороной ладони по рту, были рассечены губы. Вторым, ребром ладони чуть ниже уха, Джон был оглушен. От ударов, сыпавшихся один за другим, голова Джонса дергалась как поплавок.
Один кольт все еще оставался в кобуре, но всякий раз, когда Джонс Спиннер пытался его достать, Мэт отбивал его руку в сторону.
Неожиданно шестизарядный кольт, выхваченный из кобуры, взлетел в воздух и упал посреди улицы. Быстрым движением Мэт схватил убийцу за ворот и бросил его боком прямо в сточную канаву, глубиной по пояс.
Джонс ушел под воду, затем вынырнул, отплевываясь и отдуваясь.
Некоторое время царило всеобщее молчание, потом кто-то заулюлюкал, и вдруг вся улица взорвалась ревом, криками и смехом. Мужчины, выйдя из оцепенения, лупили себя по ляжкам, рыдали от смеха, теряя равновесие, валились друг на друга и ревели от восторга. Мэт Бардуль запросто подошел к одному из самых страшных убийц Запада, отшлепал его, как нашкодившего мальчишку, и бросил в сточную канаву!
Если бы Мэт просто убил Джонса Спиннера, горожане пожали бы плечами и разошлись, но то, что сделал он, не укладывалось ни в какие рамки! Об этом будут говорить и говорить. Надо же! Отшлепать Спиннера Джонса и, как тряпичную куклу, выбросить в канаву!
Под градом насмешек Джонс выкарабкался на пыльную дорогу, тяжело поднялся на ноги и, сопровождаемый оскорбительным ревом толпы, исчез в боковом проходе между двумя зданиями. Его сознание жгла мысль о том, что теперь его никто не боится и никогда бояться не будет.
Клайв Масси, бормоча проклятья, стоял в дверях отеля «IXL», скрежеща зубами в бессильной злобе. Портуджи Филлипс, пододвинувшись поближе, улыбнулся.
— Видел что-нибудь подобное, Масси? Вот это нервы! Да я лучше проеду через пятьдесят буранов, чем двину на такого стрелка, как он. Подошел, выбил из рук этого бешеного кольт я так его отделал, что тот света белого невзвидел! — Филлипс поглядел прямо в глаза Масси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69