Его пуля пробила рубашку и оцарапала Пистолету бок.— Ты ранен! — закричал я, выбегая на крыльцо.— Нет, не ранен, но здешний шериф меня не очень жалует, поэтому я уезжаю. Передай папе, пусть поправляется. Он самый лучший человек на земле!Пистолет повернулся, пошел по улице, и тут один из тех, тот, что поздоровее, лежавший у крыльца, вдруг приподнялся на локте и стал целиться ему в спину.Я стоял рядом и, даже не успев подумать, выстрелил в него… на секунду раньше, чем успел сделать это он.Мой брат резко обернулся, бросил на нас быстрый оценивающий взгляд.— Спасибо, Кирни… спасибо.А затем, когда его уже и след простыл, набежал народ. Мы жили на задней малолюдной улочке, но, услышав стрельбу, туда повалили отовсюду, и в первых рядах этот негодяй, городской шериф.Его мало кто здесь любил — уж больно дрянной он был человек. Хорошо, что я успел спрятать папин шестизарядник под оконной занавеской.— Эй, что тут у вас происходит? — командирским тоном спросил он.— Эти двое хотели убить моего папу, — ответил я, — хотя папа болен и не встает с постели. — В маленьком городке все знали обо всем: такие новости, как чья-то болезнь, свадьба, смерть — моментально разносились вокруг. — Они пытались силой вломиться в дом, но мой брат остановил их.Кто-то в толпе громко воскликнул:— Так им и надо! С револьвером на больного!Похоже, так думали и все остальные, и шериф сразу же учуял это.— Кто-нибудь знает этих двоих? — громко спросил он.Нет, никто не знал.— Ну а ты, парень? Видел их раньше? За что они хотели убить твоего отца?— Никогда не видел. Откуда мне знать, за что они хотели убить папу? Наверное, здорово ненавидели его, раз хотели застрелить больного человека в постели. И, похоже, приперлись за ним издалека.— И получили по заслугам, — послышался голос из толпы.Шериф недоверчиво посмотрел на меня.— Ты уверен, что твой папа действительно болен?— Спросите у доктора Кори, он его лечит.Он бросил взгляд на валявшиеся тела. На одном белую жилетку пробила пуля, которая угодила ему в самое сердце. Другой получил две пули в живот и одну мою, в голову. Слава Богу, у меня хватило ума не хвастаться этим.— Да, вот уж не думал, что твой брат такой стрелок, — задумчиво протянул шериф.— Еще какой, — с удовольствием подтвердил я. — Не хуже, чем папа.Тела куда-то унесли, на том все закончилось. Папа скоро поправился, потом мы собрали свои скудные пожитки и уехали оттуда. Но Пистолета нам, конечно, очень не хватало.Стоя в пустом ресторане отеля, где мы с Терезой остались одни, я снова вспомнил своего брата, тех двоих, которых мы застрелили, и Кейт Донельсон.Пистолету, может, что-нибудь известно… и Кейт, если она еще жива.Да, те двое… Не остались ли записи о том, что нашли у них в карманах, что-то же они с собой имели.Об этом стоило поразмыслить… и побыстрее.Тереза подняла на меня глаза.— Что ты собираешься делать? Снова уедешь?— Очень может быть. Похоже, ты уже нашла себе дружка.Она вспыхнула.— Он не мой дружок! Он по крайней мере знает, как обращаться с леди, и не собирается все время болтаться Бог знает где!— Посмотрим, сколько он проторчит здесь, как только я уеду.— Вот как! — Она в упор посмотрела на меня. — Считаешь себя такой важной персоной, да? Когда ты вдруг сорвался, он даже шагу не сделал отсюда, понял?!— Зато сделали другие. Он не счел это нужным. Но на этот раз я еду на Восток.— Он не уедет, — упрямо заявила она. — Когда снег сойдет, он собирается заняться разработкой прииска.— Рад за него, — сказал я. — Что ж, пока!Я поднялся наверх, собрал свои вещи и пошел на конюшню. Нужен мне их старый отель! Посплю и на соломе. Господь знает, мне приходилось ночевать и в худших условиях. Глава 10 Я бы соврал, если бы стал уверять, что хорошо выспался. Несмотря на сильную усталость, сон просто не шел. Не шел — и все тут! В голове неотвязно крутились мысли о Терезе, единственной девушке, с которой мне, казалось, я подружился, после того как вернулся с гор. И вот такое вероломство!Когда парню приходит пора думать о девушках, ему надо иметь в виду какую-то конкретную красотку. Тереза мне определенно приглянулась, но ведь Янт такой сладкоречивый… И к тому же меня долго не будет.Где-то за час до рассвета я встал. Серый уже меня ждал.Из города мы сначала направились на юг, но я точно знал, куда еду, поэтому через несколько миль уверенно свернул на малоприметную индейскую тропу, ведущую наверх к долине Скотч-Крик, а от нее вдоль хребта дальше на восток.Когда едешь на Восток, надо подумать о деньгах, и, хотя я потратил очень мало из того, что взял с собой, никогда не угадаешь, сколько и когда тебе понадобится в таком долгом пути. Поэтому я прежде всего отправился к своему тайнику на плато, или к «местечку», как я про себя называл его.Снег везде уже сошел, даже перевалы освободились от него. Только горные вершины по-прежнему стояли в белых шапках, и оттуда тянуло холодным ветром. На деревьях набухли почки, и трава пробивалась вовсю. На солнечных южных склонах зазеленели кустарники и набрали бутоны дикие цветы. На такой высоте цветок не может позволить себе роскошь терять время. Он должен успеть прорасти, расцвести и рассеять семена, прежде чем ударят очередные морозы, поэтому ему приходится очень и очень торопиться.Солнце ласково пригревало, но когда я бросил взгляд через долину и поискал глазами свою старую хижину, ее на поляне не оказалось. Все, что мне удалось разглядеть, даже привстав на стременах, — это обгорелые бревна.Сожгли! Судья Блейзер и его дружки, нет сомнений. У меня чуть защемило сердце — как-никак я провел в ней немало хороших вечеров.Ладно, двинулись дальше, туда, к моему местечку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67