Только, пожалуйста, быстрее.Когда я оказался в доме, она задернула шторы и зажгла лампу. Очень симпатичная, просто одета…— Садись. Вот сюда. — Она показала на стул. — Сейчас принесу горячую воду. К счастью, я как раз собиралась пить чай.Она налила горячую воду в таз и поставила полную кастрюлю на печку. Затем подошла ко мне.— Снимай рубашку.Когда я вынул из-за пояса револьвер, она протянула к нему руку.— Давай, я положу его.— Не надо. Пусть будет при мне, — остановил я ее. — С ним мне как-то спокойней.Она отложила мою рубашку в сторону и со множеством «ох» и «ш-ш-ш» начала промывать рану. Затем продезинфицировала ее раствором карболки.— Тебе повезло, кость не задета.Пока она занималась раной, мои глаза внимательно оглядывали ее комнату. Несколько картин на стенах, толстый ковер на полу, кровать и комод. Печь находилась в соседней комнате — виднелась через открытую дверь.Закончив с перевязкой, она пошла за чаем и принесла его на подносе вместе с толстым бутербродом.— Поешь. Больше ничего не могу предложить. — Она вдруг улыбнулась. — Сегодня я никого не ждала.— Живешь одна?— Да… Мама недавно умерла… Время от времени подрабатываю в магазине.— Что это за место? Мне даже в голову не приходило, что здесь есть город.— Это Мэдисон. Назван так в честь Мэдисона Эмери. Гора, Эмери-пик, тоже названа в его честь. Здесь у нас тихо, разве что время от времени наезжает толпа из Кентона, человек пятнадцать — двадцать. Мы их всех знаем. — Она с интересом смотрела, как я ем. — Ты голоден. Жаль, что у меня кончились все запасы. Вообще-то я собиралась в магазин, но увидела тебя… раненого, беспомощного… Мое сердце просто не выдержало. — Она встала, накинула на плечи шаль. — Закончишь есть, ложись отдохни. Я скоро вернусь.— Здесь несколько человек, которые ищут меня. Никому не говори обо мне, — попросил я ее.— Не скажу, — пообещала она. — А ты приляг. Все будет в порядке. В той комнате есть еще одна кровать, так что можешь у меня переночевать, если хочешь.Она ушла, плотно закрыв за собой дверь. Какое-то время я сидел совершенно неподвижно. Хорошая вроде девушка, но…Мной вдруг овладело какое-то беспокойство, недоверие… ко всем и всему. Я еще раз проверил револьверы. Затем налил себе новую кружку кофе.Несмотря на безумную усталость, я не мог себя заставить сесть на кровать. Сесть, значит лечь, значит, немедленно заснуть, и кто знает… Я резко встал со стула, решительно натянул рубашку, хотя это было не так-то легко сделать. Взял свой плащ, слегка задубевший от засохшей крови, вышел на улицу и задами направился к магазину. Осторожно заглянул внутрь.Никого, кроме лысоватого продавца в очках за прилавком. Через улицу у коновязи по-прежнему стояли три лошади.Стоп! Из двери салуна вышли двое мужчин. Один из них — Лолонесс. Другой говорил ему:— …хочет тебе что-то сказать… минуту тому назад…Они спустились с крыльца, и тут же откуда-то из тени появилась она. Только теперь шаль не на плечах, а на голове.— Могу сообщить… где… — донесся до меня ее мелодичный голос.Последовал приглушенный разговор, затем Лолонесс воскликнул.— Пятьдесят долларов? Ты спятила? Да я сам его найду! — Он повернулся к своему спутнику. — Где живет эта женщина?Грубо оттолкнув ее в сторону, он вернулся к двери и крикнул что-то внутрь. Оттуда вышел еще один Лолонесс, и они втроем торопливо зашагали по улице. Девушка плюнула им вслед и побежала… прямо на меня.Разминуться было невозможно. Увидев меня, она недоуменно захлопала широко раскрытыми глазами.— Ты? Я думала…— Спасибо за плечо, — спокойно ответил я. — Зато теперь ты знаешь, как чувствовал себя Иуда.— Прости! Ради Бога, прости! Мне надо уехать! Я хочу жить! Хочу уехать отсюда и больше никогда не видеть этот город! Мне здесь все ненавистно!— Любое другое место тебе будет не менее ненавистно. Ты всегда будешь носить все свое с собой.Я отодвинул ее в сторону и пошел через улицу. У столба отвязал их лошадей и на одну вскочил верхом. Она задергала головой — естественно, чужой человек, не хозяин, — но я сильно натянул поводья, развернул ее и поскакал прочь из городка. Остальные пусть делают, что хотят.Прежде всего туда, назад к ручью, через холмы — там где-то мои лошади. От тряски плечо заныло, болью отдавался каждый шаг. Но все равно — вперед! Быстро темнело, зажглись первые звезды.Недалеко от ручья, который мне пришлось пересечь еще раз, я неожиданно наткнулся на знакомую парочку. Серый и черная мирно щипали траву. Значит, все-таки ждали! Так, скорее подальше отсюда! Я отпустил черного коня.Теперь прямо на Запад. Плечо ныло нестерпимо, даже сидеть в седле стало трудно.Но я ехал всю ночь, даже дремал, не слезая с лошади, и к рассвету уже въезжал на главную улицу Тринидада.Прежде всего я отыскал загон и сена для лошадей. Затем пошел вниз по улице. Рядом с магазином Дейвиса стоял какой-то отель, чуть подальше через дорогу — другой. Я выбрал «Колорадо», снял там комнату и, раздевшись до пояса, промыл теплой водой рану, а также насколько сумел застирал пятна засохшей крови на плаще и рубашке и повесил их сушиться. Потом достал чистую рубаху. Мятую, но чистую.Рядом находилась аптека, но ее владелец по имени Бешоа вместе с врачом в данный момент находился по своим делам в Пуэбло, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как купить карболки, вернуться к себе в номер и растянуться на кровати.Раньше на меня нападали трое, но теперь же их четверо… и этот четвертый меня беспокоил. В Мэдисоне его не было, это точно. Тогда где же он? Впрочем, один из четырех в любом случае серьезно ранен, и пока о нем можно забыть.Вскоре я незаметно для себя задремал, а когда проснулся, солнце уже почти село… Улица опустела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67