Опухоль спала. Значит, он лежит здесь уже несколько дней. Приподнявшись, он ощутил какую-то скованность: живот туго перетянут, нога забинтована.
Насколько серьезно он ранен? Сможет ли теперь сесть на лошадь, чтобы уехать?
Он снова попробовал шевельнуться. Бинты мешали, но двигаться он мог. Макон посмотрел в сторону двери, возле которой он положил дорожный мешок. Мешок исчез… потом он заметил его вместе с ружьем лежащими около двери в туалет.
С улицы слышался шум тяжело груженного фургона и голоса… кто-то засмеялся там, внизу, в баре. Фаллон совсем забыл про бар, но там есть задняя дверь, можно воспользоваться ею. Вопрос в том, сколько у него еще времени.
Он услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Шаги были женские. Он закрыл глаза, рука замерла на одеяле.
Войдя в комнату, она подошла к кровати, убрала его руку назад под одеяло и положила свою ладонь ему на лоб. Прикосновение прохладной руки было приятно. Затем поправила постель, которая и без того была в порядке, села в кресло — он услышал скрип его ножек — и тихо запела приятным голосом. Он почувствовал, что засыпает.
Когда Фаллон проснулся, уже было темно. Нет… Не совсем. Слабый огонек освещал комнату.
Кто-то говорил… Бреннан.
— Ну как он?
— Жив. — Это была Джиния. Ну конечно же, та женщина тоже была Джиния. Она не могла оставить его одного. — Сколько он будет лежать еще, тяжело сказать. — В ее голосе слышались тревожные нотки.
— Поллак спрашивал о нем. Он хочет поговорить с ним сразу, как только он придет в себя.
В этом не было ничего удивительного. Поллак заплатил ему десять тысяч долларов.
— Ты думаешь, он действительно собирался уехать? — спросил Бреннан.
— Совершенно точно. Он уже все приготовил для этого.
— Теперь не уедет, держу пари. Есть вещи, от которых людям не убежать.
— Он волен поступать, как захочет.
— Как знать. Говорю тебе, ему некуда ехать, ты же сама знаешь это. Кому знать это, как не тебе?
— Боюсь, вы ошибаетесь, — ответила она твердо. — Я не понимаю, что вы имеете в виду, мистер Бреннан.
— Он в ловушке, говорю тебе. — Казалось, Бреннан не очень-то этим огорчен, — и это Бреннан, которого он считал своим другом!
Фаллон продолжал тихо лежать, ожидая ухода Джинии. Тогда он попробует выбраться отсюда. Если повезет, к восходу солнца он будет в двадцати, а то и в тридцати милях от города.
Неожиданно Джиния подошла к буфету и достала бутылку. Он определил это по звукам, но все-таки открыл глаза.
Она стояла спиной к нему со стаканом в руке и наливала в него немного бренди.
Когда она повернулась, он быстро закрыл глаза.
— Выпей, — подойдя к нему, произнесла она холодно. — Тебе это поможет.
Он открыл глаза.
— Не помню, чтобы когда-нибудь я нуждался в выпивке, — ответил он, — но я выпью.
— Так будет лучше, — сказала Джиния мрачно. — Они могут прийти в любую минуту.
— Они?
Ее лицо ничего не выражало.
— Мистер Поллак, мистер Бреннан, Джошуа — все.
— Придут сюда? Зачем?
— Они хотят сделать это официально, — ответила она. Потом добавила: — Священник Татерсал тоже придет.
— Священник? В этом городе?
— Он пастор нашей церкви. Теперь у нас есть церковь.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Сколько же я провалялся?
— Восемь дней… почти девять. Ты удивишься, сколько всего случилось за это время.
Он боялся спрашивать о том, что случилось еще. Вместо этого он спросил:
— Чем окончилось сражение?
— Мы потеряли двух человек; трое ранены, не считая тебя. Убит мистер Гамильтон и один из вновь приехавших, Джим Карнс. Банда Беллоуза разбита. Ты убил Лютера Симпла, Танди Херрена и еще одного, его нашли на лестнице. Кроме них убили еще шестерых, которые выскочили из бара.
— Их убили, когда они выскочили на улицу?
— Когда ты начал стрелять, они бросились к дверям. — Неожиданно она улыбнулась. — Все только и говорят о том, как ты ловко это подстроил. Четверо наших засели в доме Поллака, и когда бандиты выскочили, то оказались прямо у них на мушке.
— Разве я не убил Беллоуза?
— Ты его ранил. На следующий день он и еще один, имени которого мы уже никогда не узнаем, отправились в свой последний путь.
— Что случилось?
— Их приговорили и повесили. Суд воздал им должное. — Потом она хитро добавила: — Вилли Поллак был обвинителем.
Да, им воздали по заслугам. Он тихо лежал, размышляя об этом, когда на лестнице послышались шаги.
— Послушай, — он сел так резко, что чуть не потерял сознание от острой боли, пронзившей его тело, — моя лошадь в конюшне. Задержи их… скажи что-нибудь… дай мне возможность скрыться, — попросил он, — ведь тебе я не сделал ничего плохого.
— Я не позволю тебе сбежать, — сказала она. — Ты пытался меня соблазнить.
— Что?
— А разве ты ничего не говорил мне? Разве ты не говорил, что я слишком прекрасна для этой жизни?
— Но, послушай… Я совсем не имел в виду…
— А разве мы с тобой не были одни, да еще и в темноте? Это ведь правда?
Неожиданно он разозлился:
— Послушай, я не понимаю, зачем тебе это, но…
— Замолчи! — сказала она. — Они идут.
Джон Бреннан вошел первым, за ним Блайн, Тил, Будж, Девол, Поллак и еще добрая дюжина людей, некоторых он не знал.
— На прииске, который ты продал мне, — сказал Поллак, ухмыляясь, — нет этого проклятого золота.
— Мне очень жаль, — сказал Фаллон. — Я могу вернуть деньги.
— У тебя нет денег, — вмешалась Джиния. — Я потратила их.
— Что?
— Она отдала их мне, — сказал Поллак, — я потратил их на разработку прииска в горах… там, где ты нашел золото — после стычки с ютами.
— Ты проболтался в бреду, — сказала Джиния, — но звучало это убедительно. Я пошла к мистеру Поллаку и предложила ему с мистером Тилом — он хороший следопыт — разыскать это место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34