Первое, что я должен, — это найти лошадь и прочесть клеймо. Мне намекнули, что тот убитый принадлежал к очень воинственной команде, и, случись им узнать, что он стал жертвой преступления, они способны прискакать сюда с оружием. При таком обороте многие из твоих лучших друзей могут пострадать, поэтому мне надо разыскать преступника… очень быстро.
— Да, сэр. Думаете, та лошадь была у нас в амбаре?
— Не знаю. Когда ты тут был последний раз? В амбаре, хотел я сказать?
— Не помню. Позавчера, может. Особенно сюда ходить незачем, а я манежил Хайэтовых лошадей. Он мне дает пятьдесят центов в неделю, чтобы я брал их и проезжал, а то они очень прыткие делаются.
— В таком случае, здесь могла побывать лошадь и без твоего ведома?
— Да… могла. Но кто будет ее, не спросясь, сюда ставить?
— Из тех, кого я знаю, никто. Где твой па?
— Дома. Спит.
— Когда проснется, скажи ему, чтобы зашел ко мне в канцелярию. Хочу с ним малость потолковать.
Чантри медленно зашагал обратно к дощатому тротуару, потом вдоль него. Совсем мало упряжек привязано на улице, полдюжины лошадей под седлом. Как это возможно, явиться в такой городишко, погибнуть от руки преступника и потом устроить так, чтобы твоя лошадь исчезла с лица земли?
«Лэнг прав. Зря я тяну время. Лучше бы уехать на ранчо охотиться за индейками. Хоть результат был бы. Видимый и ощутимый».
Дойдя до своего дома, Чантри оседлал аппалузу. Он старался использовать лошадей на смену, чтобы держать всех в форме, и сегодня настала очередь аппалузы. Хотя поездка, скорее всего, будет недолгой.
Отыскал место, где Билли, как он объяснял, подобрал веревку. Ага, вот и следы крупной лошади с прекрасным, длинным шагом.
Битый час ехал по вьющемуся следу среди кустарника, скорее огибая город, нежели удаляясь от него, следуя окольным маршрутом. Неожиданно выехал на дорогу и тихонько выругался.
Конец следу! Полностью затоптали коровы.
Чантри натянул поводья, сдвинул шляпу на затылок и принялся обдумывать события. Еще одно указание, что убийца — если это он сидел на гнедом — знаком с городом и его населением. Ведь знал же, пробираясь к этому месту, что по дороге Дед Питерсон гоняет свое дойное стадо, снабжающее горожан молоком и маслом.
Каждое утро и каждый вечер стадо проходит здесь. Какие тут могут остаться следы!
Однако подобная хитрость немало удивляла Чантри. Кто бы ее ни задумал, он делал ставку на то, что следопыт на этом остановится, или знать не знал, как можно разобраться в следах. Джонни Маккой вряд ли допустил бы такую ошибку.
Борден Чантри попросту покинул дорогу, по которой шел скот, и поехал параллельной, так близко, как позволял густой кустарник. Если только всадник не направляется в домашний загон Питерсона, рано или поздно он должен свернуть. А по другую руку тянутся сараи, загоны для скота, задние дворы, принадлежащие жителям города.
Не торопясь, внимательно разглядывая почву, маршал продирался сквозь заросли или объезжал их, пока не наткнулся на след гнедого, где он свернул с проселка в сторону. Даже оставил на жестких ветвях частого кустарника несколько волосков. Просто, аж скука берет. Чантри пустил своего коня по следу. След нырнул в сухой овраг, ярдов через сто поднялся по другой стороне, прошел сквозь разреженную поросль можжевельника и вверх — на лежащие уступами камни, где всадник старался пускать коня по каменным пластинам.
Он явно не хотел оставлять следов, но Чантри не снижал скорости. Белые царапины, оставленные на камне железными подковами, были достаточно четкими. Раз он потерял след, описал широкий круг и нашел его снова.
Присоединился другой след — отпечатки выглядят знакомо…
Вот они расходятся. Первый след более давний. Оставлен не раньше последнего дождя, но более давний.
И затем лошадь точно вознеслась на волшебном ковре — следы гнедого пропали!
Ни одной отметины, ни следа от копыт… вообще ничего.
Размашистый круг влево… другой вправо… ничего.
Чантри проехал по собственным следам назад, до точки, на которой потерял дорогу. Вот оно, здесь лошадь постояла, подвигалась немного, а потом делась непонятно куда.
Сойдя с седла, он стал у бока своей лошади, разглядывая землю. Прохладный ветер шевелил волосы надо лбом. Чантри откинул их назад и оглянулся в сторону города. До него недалеко, но отсюда не видать.
Пахнет пылью, истертой хвоей. Надо же умудриться втравить себя в такую историю.
Как это ему сказали? Если он начнет подбираться слишком близко, допрыгается, что его пристрелят. И что хуже всего, он и знать не будет, кто может в него стрелять.
Вдруг вспомнился Ким Бака. Вор, за которым он гонялся. С ворами, уводящими лошадей, по крайней мере, знаешь, что почем… И кстати. Что Бака вообще делал в здешних местах? Это не его территория.
Надо бы его спросить. И любопытно, и, возможно, лучше разберешься, как работают преступные мозги.
Чантри снова уставился в землю. Ну, и что тут все-таки произошло? Волшебных летающих ковров в восточном Колорадо в наше время не наблюдается. Чтобы лошади развеивались в воздухе, такого тоже не случалось.
Однако эта конкретная лошадь исчезла. Как?
С этого места она могла лишь уйти. Улететь с нею не могли, унести на руках — тоже. Нет полос, говорящих о том, что след заметали — очень прозрачная уловка, но иногда ее применяют.
Двигаться дальше не имело смысла. Бывает, что можно измучить себя, бегая взад-вперед, когда гораздо выгоднее оставаться на месте и думать. Вот и Чантри остановился и именно тогда сумел увидеть нитку. Нитка, не длиннее дюйма или двух, зацепилась за иголки опунции. От джутового мешка нитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54