— Не такая уж она красавица. И страшно худая.
— Болеет, чего ты хочешь. Но ведь не только в ней дело. Некоторые туда ходят, потому что это удобное место для встреч, потом, у нее всегда найдешь последние газеты. Я и не знал, что столько газет выпускается! И журналы есть.
Он откинулся в своем кресле.
— Не могу найти в этом деле концов. Похоже, я вообще не для этой работы создан.
— А чего ты так беспокоишься? Мертвый в могиле, воскресить ты его не воскресишь. Может, его надо было убить.
— Человека, который двести миль промотался в седле, чтобы отвезти денег больной женщине? Нет, он вполне сгодился бы живой — хотя кое-кто так не думал. Мне кажется, не в деньгах там было дело. А в том, что этот кое-кто наложил в штаны.
— Как насчет Кима Баки? Ты как-то говорил, что он планировал украсть у Сэкетта лошадь.
— Говорил. Но он ворует коней, а не стреляет в людей. Не то чтобы он не мог, если бы захотел. Стреляет он лучше многих.
«Что мне следует сделать, — размышлял Чантри, — это взять блокнот и все по порядку расписать. Кого подозреваю, что у меня есть, чтобы подозревать каждого из них, где они находились в тот момент, когда в кого-то стреляли».
Внезапно его обдало волной жара. Как же он не подумал! В каких точках, к примеру, находился каждый из подозреваемых, когда был убит Джонни? Когда огрели по башке его самого?
«Болван ты, Борден. Старый Джордж Ригинз не прохлопал бы все это».
Ригинз… лишь теперь Чантри вспомнил про тощую записную книжку, которую извлек из потайного кармана в седле.
Вот где могут находиться ответы на все его вопросы.
Глава 13
О книжке он никому ничего не сказал.
Это была обычная маленькая книжечка, такие владельцы ранчо называли счетными и записывали туда, сколько скота у них, на каком пастбище или в каком эти пастбища состоянии. Большинство держали такие вещи в голове, но, если скота у тебя ходило несметное количество, книжечка весьма выручала.
Что, если Джордж прямо взял и назвал имя? Если в книжке изложена разгадка преступлений? Этого ему, Чантри, и надо? Или он побаивается того, что может в ней найти? Ведь в городе он знает каждого человека. Со всеми в приятельских отношениях, даже с Таймом Рирдоном. А преступник должен быть одним из них.
Чантри покрутил в уме немногое, что удалось разведать, пытаясь выстроить схему.
Потом подумал: убийца будет как на иголках. Он, маршал, не знает, кого ловить, но тот-то знает, кто его выслеживает, и наверняка следит за каждым его шагом, видит, когда Чантри подбирается ближе, смеется, когда что-либо уводит полицейского в сторону от истины. И еще одно не следует сбрасывать со счетов. То, что тот, неизвестный, может потерять над собой контроль.
Как говорили старые люди? На воре и шапка горит? Предположим, преступник считает, что маршал стоит ближе к решению задачи, чем это есть в действительности? Да что предположим — так и есть, ведь он попытался убить его. Или отогнать.
Мальчики пришли с улицы ужинать. Чантри посмотрел на Билли, паренек торопливо отвел глаза. С ним-то что случилось? Ведет себя так, словно в чем-то провинился. Но уж это глупо. Еще только осталось Бесс заподозрить и Тома.
Как обычно, было много разговоров, однако Чантри думал о своем. Вернулся мысленно к Буну Сильве. В ближайшие несколько дней наемный стрелок может оказаться в городе. И время он выберет с большим старанием. Только одна маленькая зацепка есть у Бордена Чантри. Сильва, скорее всего, не ждет, что о нем предупредили.
Что может обернуться очень большими неожиданностями.
Ужин кончился. Борден смотрел, как парни помогают мыть и вытирать посуду, после чего прихватил чашку кофе и отправился в гостиную.
Бесс с удивлением оглянулась, когда он открыл эту дверь, потому что гостиная использовалась редко, если не считать случаев, когда в дом являлся пастор или другая какая важная особа. Но сегодня он хотел побыть один.
— Мне надо подумать, — пояснил он.
— Понятно, — согласилась Бесс.
С появлением детей дом переставал быть самым спокойным местом, но Бордену их присутствие нравилось все равно.
По пути он подобрал Сэкеттовы седельные сумки. Усевшись на диване, расположил их между ног и расстегнул ремешки.
Некоторое время не решался продолжать. Глубоко сидящая в нем деликатность мешала этому вторжению в личное имущество другого человека. Сам он держал свое при себе, с людьми обходился приветливо, но сдержанно — зоркий часовой у врат своей личной жизни. В той же мере он уважал и чужие дела.
Вдруг руки его застыли в неподвижности. Вот этот ремешок, только что расстегнутый: одна из дырок свободнее остальных, и язычок пряжки просунут в следующую. Чего не должно быть. Кто везет что бы то ни было в седельных сумках, засупонит их до последнего, чтобы ничего не потерялось. А вот если в сумки лазили и спешили опять их закрыть, могли тогда бросить именно так.
Чантри досадливо тряхнул головой. Ну кто здесь будет заниматься такими делами? Бесс — конечно нет. Том? Нет. Билли? На эту тему Чантри мысленно порассуждал. Не он. Билли — мальчик честный, это ему известно. Не упомнишь, -сколько раз Билли подворачивался случай что-нибудь подтибрить, и он никогда этого не делал.
Чантри сунул руку в сумку, достал мешочек с патронами сорок четвертого калибра, табличку пеммикана и небольшой мешок кукурузной муки — неприкосновенный запас, такой в прежние времена часто возили с собой. Плотный клубок бечевки из сыромятной кожи, футов десять-двенадцать. Такую могут возить, чтобы ставить силки, спутывать лошадей, она пригодится около лагерного костра или в дороге. Удобная вещь, часто необходимая.
Во второй сумке тоже мало что было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54