Соизвольте-ка заглянуть в поезд, Фома неверующий, и обнаружите, что у вас недостает пассажира, а может быть, и не одного. А коли сомневаетесь в моих словах, так и черт с вами.
Проводник устремил на ирландца уничтожающий взгляд; лицо его медленно наливалось кровью.
— Ах ты, наглец бесстыжий! Будь у меня время, я бы…
— Я подожду, сколько скажете. — Мэйо подтянул штаны. — Могу день подождать, могу год. Ежели вам синяка под глазом недостает или, скажем, царапин на роже, так вы только скажите. Я вас не разочарую.
— Ты бы придержал язык, — посоветовал машинист. — Сэм — драчун известный.
— Тогда я пущу в ход оба кулака, а не один, как собирался, — холодно отозвался Крис, — Теперь, если вы наговорились досыта, займитесь-ка лучше покойником, что в хижине, и этим вашим пассажиром. Вы везли генерала Шермана?
— Шермана? Откуда вам это известно?
— Люди, что напали на поезд, отлично об этом знали. Или думали, что знают. Здешний телеграфист полагал, что это — ренегаты-южане, задумавшие убить генерала.
— Мой поезд никто не останавливал! — яростно огрызнулся Сэм. — И черт меня побери, если это возможно!
— Им это и ни к чему, — раздраженно отозвался Крис. — Вы ползли как черепаха; они без труда сняли беднягу на ходу.
Какое-то мгновение кондуктор стоял на месте, не сводя с ирландца глаз, а затем развернулся и направился было к поезду. В то же самое мгновение в последнем вагоне раздался вопль; люди засуетились, забегали, загомонили.
Крис Мэйо повернулся спиной к собеседникам.
— Упрямец он у вас, этот Сэм, да и дурак в придачу, — сообщил он машинисту и побрел вместе с ним к хижине.
Мертвец по-прежнему лежал на полу. Крис показал машинисту следы побоев на голове жертвы, первые раны, а затем последнюю, послужившую причиной смерти.
— Я за ним ухаживал, хотя я и не доктор. Тут индеец один проезжал, его эти черти тоже подстрелили; я послал его на запад — сообщить железнодорожным строителям, что происходит. Но ренегаты — народ крутой, их там целая шайка. Могут и на поезд напасть.
— И дураками будут. У нас в поезде не меньше дюжины вооруженных людей.
— А их, судя по словам индеанки, в несколько раз больше.
К зданию станции уже спешили люди, некоторые из них — в форме. Крис Мэйо поджидал их, расставив ноги, уперев руки в бока. Первым до платформы добежал офицер.
— Скорее! Нужно срочно послать телеграмму! — Он схватил машиниста за руку. — Где телеграфист?
— Убит… и провода перерезаны. — Машинист не изменился в лице. — Спросите вот у него.
Офицер резко обернулся к Крису.
— Я — майор Эндрюс. Что здесь произошло?
— Телеграфист убит, провода перерезаны, и это еще не все.
— Кто вы такой и что вы здесь делаете?
— Я — Криспин Мэйо, ехал на Запад прокладывать рельсы. Сегодня ночью бандиты вернулись. Была перестрелка. Я уложил одного.
— В самом деле? Где он?
Крис перевел их через пути к еще дымящемуся костру. Мертвец лежал на спине, руки и колени его сильно обгорели, лицо тоже.
Солдат, что увязался за ними, заговорил первым:
— Я знаю этого человека, сэр. Эф Колдуэлл, из Джорджии, воевал на стороне мятежников-партизан… скверный тип, сэр.
Эндрюс с легким любопытством оглядел тело. Комментировать он не стал, да и пояснений ему не требовалось. Звали этого человека отнюдь не Колдуэлл, но он и впрямь был родом из Джорджии. Семьи их жили по соседству. Эф всегда был беспутным мальчишкой, вечно ввязывался в скверные истории, позорил семью.
— Сержант, — приказал Эндрюс, — займитесь погребением. Я хочу, чтобы этого человека похоронили как должно и поставили на могиле веху.
Майор повернулся к Мэйо.
— Что еще вы можете мне сообщить?
Крис повторил то немногое, что знал, а затем добавил:
— Они, должно быть, стоят лагерем совсем неподалеку, потому что приехали явно не издалека, лошади их были свежи и ничуть не в мыле.
— Сейчас их в лагере уже нет, — возразил майор.
— Верно, сэр, но они могли оставить какие-нибудь улики. Если они хотели убить генерала Шермана, они бы не повезли его далеко. Они доставят свою жертву на другую стоянку, и если цель их — месть, то удовольствие они растянут.
Майор Эндрюс повернулся к сержанту.
— Расставьте часовых у головного и хвостового вагонов, а также в центре, и пусть ни на минуту не теряют бдительности. Машинист, отсоедините локомотив, проезжайте несколько миль и поглядите, в порядке ли рельсы; отыщите то место, где перерезаны провода, а затем поскорее возвращайтесь обратно.
— Сэр? — перебил Крис. — Эти парни — сущие головорезы. Они убьют пленника. Может быть, выслать несколько пеших…
— Пеших? У них ничего не выйдет. Ни малейшей надежды. Кроме того, пленник — человек стойкий, очень достойный человек.
— Генерал Шерман, да?
— Нет, генерал им не достался. Они ошиблись. Они захватили полковника Маклина… он воевал в Джорджии под на чалом самого генерала. Похож на него как две капли воды.
Крис вернулся в хибарку. Все это очень хорошо и, без сомнения, крайне важно, но ему-то что за дело? Теперь майор Эндрюс взял бразды правления в свои руки, и Крису остается только сесть в поезд и ехать себе до конца магистрали.
Что делать с винтовкой и револьвером? Эти вещи принадлежали убитому; он, Крис Мэйо, явно не имеет на них ни малейшего права, — впрочем, равно как и люди с поезда. Среди найденных в столе бумаг домашнего адреса он не обнаружил. Он оставит оружие себе до тех пор, пока не добудет адреса, а тогда перешлет родне убитого. Он набил полные карманы патронов, сколько влезло, и доверху заполнил патронташ.
Разочарование и бесконечная усталость. Он-то надеялся, что костер вовремя предупредит этих людей об опасности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64