А также перевидал немало поединков. Ему доводилось наблюдать, как единоборцы более хрупкого сложения, которые знают, что делают, играючи одерживают верх над мощными верзилами. Сэм Кокинс, безусловно, опытен; но насколько далеко простираются его познания в боксе, Халлоран понятия не имел. Халлоран знавал и великих боксеров, например, Джема Булаву. Этот англичанин с примесью цыганской крови был одним из умнейших единоборцев своего времени: он немало содействовал развитию боксерского искусства, изобрел новые приемы и тактики. Однако боксеру нужны достойные противники; боксер ни в жизнь не поднимется выше того уровня, что необходим для победы над оппонентом. Если уровень этот невысок — тем хуже для обоих. Чем достойнее противник, тем скорее усовершенствуешься сам; а Халлоран понятия не имел, с кем доводилось боксировать Мэйо. С профессионалами ли? Или с самыми обыкновенными деревенскими забияками из тех, что по любому поводу лезут в драку?
— Я тебя поддержу, если смогу, — пообещал кавалерист. — Мне могут не дать увольнительной. Я еще не знаю точно.
Халлоран ушел. Друзья допили кофе и вышли на улицу. Чуть подальше красовалась палатка под вывеской: «Койки». Крис указал на нее пальцем, Пратт покачал головой.
— Тут есть гостиница. Тебе необходимо хорошенько отдохнуть; а ежели народ режется в карты да в любое время дня и ночи вваливается всякая пьянь, об отдыхе можно забыть. Гостиница, конечно, чуток подороже, да оно того стоит.
Друзья сняли комнату, заплатили пятьдесят центов; у конторки Крис углядел метелочку и, позаимствовав ее на время, тщательно вычистил одежду и котелок. Затем протер сапоги. Потрепались и поцарапались они изрядно, да все еще целехоньки! Ирландец выстирал полосатую рубашку и повесил ее сушиться.
— Ты говорил, что в первом поезде у тебя остался саквояж?
— Остался.
— Дай мне описание и записку, я постараюсь его отыскать. А тем временем отдохни. — Реп окинул взглядом мокрую рубашку. — На улицу ты в ближайшее время не выйдешь.
Реп ушел; Крис растянулся на кровати в нательном белье. Подложил руки под голову и крепко задумался.
Идея подраться с Сэмом Кокинсом напрашивается сама собой. Если он, Крис, победит Кокинса, он получит две сотни долларов и сможет уехать на запад, может быть, даже в Калифорнию, куда направляется семейство Маклинов. Может быть, Бреннан чего подскажет. Карьера профессионального боксера ирландца не прельщала, но и на железной дороге вкалывать не особо хотелось. Вот кабы сбылась давняя мечта: обзавестись собственным участком земли да разводить на нем лошадей — породистых скакунов, к которым он привык в Ирландии.
За недолгую свою жизнь Крис побывал и рыбаком, и моряком, и подручным на ферме. Он резал торф, косил сено, работал киркой и мотыгой, пилой и молотком, и несмотря на то, что инструмент любил, юноше хотелось большего. Земля достается дерзкому, и это — главное.
Юноша вспомнил о Мейри. Небось уже замуж выскочила! За того самого чернорабочего, что ей прочил отец? Хорошо бы вернуться да показать им всем! Крис мечтал возвратиться в родные края богачом, счастливым обладателем земли, скота и лошадей и дюжины новехоньких костюмов, и пройтись гоголем, чтобы все увидели, на что способен Криспин Мэйо!
Но, как бы ему того ни хотелось, ирландец понимал, что мечты это детские. Сперва нужно утвердиться здесь. Этот задира Кокинс сам дал ему, Крису, шанс разбогатеть побыстрее. Мысли юноши обратились к Барде, но она — дочь полковника-американца, на что ей сдался нищий иммигрант-ирландец? Да уж чего там — в Штатах есть места, куда ирландцу вход вообще заказан! Там висят объявления: «Ирландцев просят не обращаться».
Крис поднялся с постели, сделал пятьдесят приседаний, столько же раз отжался, затем заставил себя еще пятьдесят раз лечь-встать. Так он упражнялся уже много лет, по утрам и вечерам, разве что слишком выматывался на работе. Научил его дядюшка, когда Крис был еще совсем мальчишкой.
Глаза закрывались сами собою, юношу клонило в сон. Разбудил его приглушенный гул голосов; Мэйо не сразу понял, откуда доносится это звук и что означает. В комнате царили тишина и полумрак. Дело близилось к ночи. Голоса доносились из-за тонкой перегородки.
— Кокинс его побьет. Впрочем, никого из нас он не видел. Только Мюррея.
— Мюррей жаждет крови. Грозится порешить грязного Мика, да только Парли не желает шума. Позже, говорит. Если Джастину удастся удержать Мюррея до тех пор, считай, что Джастину повезло. В жизни не видывал такого одержимого.
— Да этот мик беднягу едва не ухлопал. Нос перебит, три ребра сломаны, и четырех-пяти зубов как не бывало.
— Мюррей — это тебе не Кокинс. Вот увидишь: старина Сэм побьет мальчишку одной левой. Я видел его в деле пару раз.
Голоса затихли, дверь за соседями закрылась. Крис Мэйо лежал неподвижно, размышляя. В городе — люди Парли. Почему, зачем? Конечно, всякому приятно оказаться в цивилизованном месте и поразвлечься малость, а южанам-ренегатам ничто человеческое не чуждо. Но что значит — «до тех пор»? Чего они ждут? Что-то затевается? Или бандиты просто имели в виду, что Мюррею не дадут воли до того, как поединок состоится? Наверное, так.
Тишина и дремота… Крис снова погрузился в сон. Когда ирландец проснулся, мрак царил непроглядный, Пратта в комнате не было. Но саквояж стоял тут, в дверях. Должно быть, Пратт принес вещи, застал приятеля спящим и снова ушел.
Ирландец поднялся и подошел к саквояжу. Насколько можно судить на первый взгляд, ничего не пропало. Юноша натянул чистую рубашку, свернул высохшую и убрал ее с глаз долой. Мизинец по-прежнему ныл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64