Если бы знать Ц кто его подарил и кто его ненавидит… Э, в
се равно!.. Прощай, друг.


IV

Всю ночь я беспокоился, боясь за моего несчастного друга. На другой день у
тром я был у него. Желтый, измученный, сидел он у стола и писал какое-то пись
мо.
Ц Ну? Что, как дела?
Он устало помотал в воздухе рукой.
Ц Все кончено. Все погибло. Я опять почти одинок!..
Ц Что же случилось?
Ц Дрянь случилась, бессмыслица. Я хотел действовать на авось… Захватил
перчатки и поехал к Соне. «Вот, дорогая моя Ляля, Ц сказал я ласково, Ц то,
что ты хотела иметь! Кстати, я взял билеты в оперу. Мы пойдем, хочешь? Я знаю,
это доставит тебе удовольствие…» Она взяла коробку, бросила ее в угол и, у
павши ничком на диван, зарыдала. «Поезжайте, Ц сказала она, Ц к вашей Лял
е и отдайте ей эту дрянь. Кстати, с ней же можете прослушать ту отвратитель
ную оперную какофонию, которую я так ненавижу». Ц «Маруся, Ц сказал я, Ц
это недоразумение!..» Ц «Конечно, Ц закричала она, Ц недоразумение, пот
ому что я с детства Ц не Маруся, а Соня! Уходите отсюда!» От нее я поехал к Е
лене Николаевне… Забыл снять кольцо, которое обещал ей уничтожить, приве
з засахаренные каштаны, от которых ее тошнит и которые, по ее словам, так л
юбит ее подруга Китти… Спросил у нее: «Почему у моей Китти такие печальны
е глазки?..», лепетал, растерявшись, что-то о том, что Китти Ц это производн
ое от слова «спать», и, изгнанный, помчался к Китти спасать обломки своего
благополучия. У Китти были гости… Я отвел ее за портьеру и, по своему обыкн
овению, поцеловал в ухо, отчего произошел крик, шум и тяжелый скандал. Толь
ко после я вспомнил, что для нее это хуже острого ножа… Ухо-то. Ежели его по
целовать…
Ц А остальные? Ц тихо спросил я.
Ц Остались двое: Маруся и Дуся. Но это Ц ничто. Или почти ничто. Я понимаю,
что можно быть счастливым с целой гармоничной женщиной, но если эту женщ
ину разрезают на куски, дают тебе только ноги, волосы, пару голосовых связ
ок и красивые уши Ц будешь ли ты любить эти разрозненные мертвые куски?..
Где же женщина? Где гармония?
Ц Как так? Ц вскричал я.
Ц Да так… Из моего идеала остались теперь две крохотных ножки, волосы (Ду
ся) да хороший голос с парой прекрасных, сводивших меня с ума ушей (Маруся).
Вот и все.
Ц Что же ты теперь думаешь делать?
Ц Что?
В глазах его засветился огонек надежды.
Ц Что? Скажи, милый, с кем ты был позавчера в театре?? Такая высокая, с чудес
ными глазами и прекрасной, гибкой фигурой.
Я призадумался.
Ц Кто?.. Ах да! Это я был со своей кузиной. Жена инспектора страхового общес
тва.
Ц Милый! Познакомь!



Поэт

Ц Господин редактор, Ц сказал мне посетитель, смущенно потупив глаза н
а свои ботинки, Ц мне очень совестно, что я беспокою вас. Когда я подумаю, ч
то отнимаю у вас минутку драгоценного времени, мысли мои ввергаются в пу
чину мрачного отчаяния… Ради Бога, простите меня!
Ц Ничего, ничего, Ц ласково сказал я, Ц не извиняйтесь.
Он печально свесил голову на грудь.
Ц Нет, что уж там… Знаю, что обеспокоил вас. Для меня, не привыкшего быть на
зойливым, это вдвойне тяжело.
Ц Да вы не стесняйтесь! Я очень рад. К сожалению, только ваши стишки не под
ошли.
Ц Э?
Разинув рот, он изумленно посмотрел на меня.
Ц Эти стишки не подошли?!
Ц Да, да. Эти самые.
Ц Эти стишки?! Начинающиеся:

Хотел бы я ей черный локон
Каждое утро чесать
И, чтоб не гневался Аполлон,
Ее власы целовать…

Эти стихи, говорите вы, не пойдут?!
Ц К сожалению, должен сказать, что не пойдут именно эти стихи, а не какие-н
ибудь другие. Именно начинающиеся словами:

Хотел бы я ей черный локон…

Ц Почему же, господин редактор? Ведь они хорошие.
Ц Согласен. Лично я очень ими позабавился, но… для журнала они не подходя
т.
Ц Да вы бы их еще раз прочли!
Ц Да зачем же? Ведь я читал.
Ц Еще разик!
Я прочел в угоду посетителю еще разик и выразил одной половиной лица вос
хищение, а другой Ц сожаление, что стихи все-таки не подойдут.
Ц Гм… Тогда позвольте их… Я прочту! «Хотел бы я ей черный локон…» Я терпе
ливо выслушал эти стихи еще раз, но потом твердо и сухо сказал:
Ц Стихи не подходят.
Ц Удивительно. Знаете что: я вам оставлю рукопись, а вы после вчитайтесь
в нее. Вдруг да подойдет.
Ц Нет, зачем же оставлять?!
Ц Право, оставлю. Вы бы посоветовались с кем-нибудь, а?
Ц Не надо. Оставьте их у себя.
Ц Я в отчаянии, что отнимаю у вас секундочку времени, но…
Ц До свиданья!
Он ушел, а я взялся за книгу, которую читал до этого. Развернув ее, я увидел п
оложенную между страниц бумажку. Прочел:

Хотел бы я ей черный локон…
Каждое утро чесать
И, чтобы не гневался Аполл…

Ц Ах, черт его возьми! Забыл свою белиберду… Опять будет шляться! Николай
! Догони того человека, что был у меня, и отдай ему эту бумагу.
Николай помчался вдогонку за поэтом и удачно выполнил мое поручение.
В пять часов я поехал домой обедать. Расплачиваясь с извозчиком, сунул ру
ку в карман пальто и нащупал там какую-то бумажку, неизвестно как в карман
попавшую. Вынул, развернул и прочел:

Хотел бы я ей черный локон
Каждое утро чесать
И, чтоб не гневался Аполлон,
Ее власы целовать… и т. д.

Недоумевая, как эта штука попала ко мне в карман, я пожал плечами, выбросил
ее на тротуар и пошел обедать.
Когда горничная внесла суп, то, помявшись, подошла ко мне и сказала:
Ц Кухарка чичас нашла на полу кухни бумажку с написанным. Может, нужное.

Ц Покажи.
Я взял бумажку и прочел:
Ц «Хотел бы я ей черный ло…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52