За многолетнюю работу в школе был награжден орденом Ленина. Но не суждено было старым соратникам ни встретиться, ни продолжать переписку. В этом же году Василий Терентьевич скончался. Такой была судьба одного из главных действующих лиц операции «Мечтатели».
Кроме Серебрякова привлекли в «организацию» и фельдшера, тоже жившего в поселке Абагайтуй. Его квартира использовалась для приема «гостей» из-за кордона. Положение учителя и фельдшера было удобно тем, что по характеру своей работы и тот и другой могли принимать людей, ездить в любые места, отлучаться из поселка на длительное время, не привлекая к себе внимания местных жителей. Это обстоятельство в полной мере использовалось во время операции. «Организация» была создана, люди расставлены, и началась повседневная чекистская работа.
Первое письмо, написанное членом «организации» Кобылкиным своему младшему брату Иннокентию, тщательно проверенное и отредактированное чекистами, было отправлено в Маньчжурию. Письмо было сугубо личного характера. Вопросы о житье, настроении, сообщения о родственниках и близких знакомых. Ответ Алексей Кобылкин просил отправить на пограничную станцию Маньчжурия до востребования и на конверте указать фамилию проводника вагона экспресса. Проводник был вовлечен в организацию и выполнял роль почтальона. По почтовым штемпелям Инокентий Кобылкин должен был понять, что письмо отправлено не из Советской России, а со станции Маньчжурия. Это значило, что у брата была возможность посылать письмо нелегально, минуя границу.
Потекли дни томительного и тревожного ожидания. Ответит ли харбинский корреспондент? Что будет в этом письме? Будет ли оно сугубо личного характера? Ведь все-таки родной брат отвечает родному брату. И хотя они были по разные стороны границы, родственные чувства нельзя было сбрасывать со счетов. А может быть, в нем будут темы политического характера? Вопросы, вопросы, вопросы… Но для того, чтобы получить на них ответы, нужно было набраться терпения.
В один из рейсов проводник, зайдя на почту станции, получил, наконец, ответ и привез его в Иркутск. Письмо было личного характера, без малейшего намека на политику. А ведь Кобылкин, по сведениям иностранного отдела ОГПУ, полученным в Иркутске, был известен в Харбине как заядлый контрреволюционный активист, связанный с японской военной миссией, а бывший генерал Шильников советуется с ним по всем политическим вопросам. С этим первым письмом Кобылкин пришел к Гудзю.
Беседа была долгой и задушевной. Борис Игнатьевич не нажимал, отлично понимая, что отношения с таким человеком, как Кобылкин, можно строить только на полном доверии и взаимопонимании. Малейшее принуждение было в данной ситуации совершенно недопустимо. Много было сказано во время этой беседы о необходимости совместной работы, о том, что не из любви к этим тайным приемам приходится прибегать. Что придет время, когда эти средства борьбы отойдут в область преданий вместе с врагами, но в данных условиях эта тайная борьба – дело нужное и необходимое. И вести ее нужно смело, инициативно, с огоньком, а не через силу. Второе письмо также шло нелегальным путем. А на такую надежную линию переправки должны были клюнуть и Кобылкин, и его японские хозяева. Весь расчет дальнейшей операции строился на этом.
Ответ из Харбина пришел быстро. Так завязалась переписка, шло время, и в письмах из Харбина начали затрагиваться не только личные темы. Чувствовалось тонкое, едва заметное прощупывание настроений брата. Надо сказать, что наш Кобылкин вызывал полное доверие у чекистов. Но нужно было исключить даже малейшую возможность провала операции. И поэтому все письма из Харбина, прежде чем попасть в руки бывшего полковника, тщательно просматривались в иностранном отделении Полпредства. Но ничего подозрительного в письмах не было.
После того как несколько писем были переправлены в Маньчжурию, в Иркутске решили форсировать события и слегка нажать на харбинского корреспондента. Теперь ответные письма Кобылкин писал уже вместе с Гудзем. В одно из таких писем положили несколько вырезок из газет. Причем вырезки подбирались с таким расчетом, чтобы заинтересовать противника – критика наших недостатков в сельском хозяйстве. В письме также было сказано, что человек, который бросит это письмо в почтовый ящик на станции Маньчжурия, хороший и вполне надежен. Так что в обмен на нашу газетную информацию желательно, чтобы наш корреспондент прислал тоже что-нибудь интересное.
С этого письма начался следующий, более ответственный этап операции. Все зависело от ответа из Харбина. Если в письме будет контрреволюционная литература, а именно это подразумевалось под фразой «что-нибудь интересное», то можно было с уверенностью сказать, что противник клюнул и дальнейшим развитием событий будут руководить уже чекисты. Предположения подтвердились. В письмах из Харбина все в более возрастающих количествах начали поступать контрреволюционные листовки и белоэмигрантские газеты. Пришлось даже сдерживать ретивого корреспондента, мотивируя это тем, что большой объем пакетов может подвести проводника.
Установилась откровенная переписка. Наш Кобылкин стал писать о беспросветности жизни в Совдепии, но намекал, что, как ни опасно при этом режиме общаться старым интеллигентам, все же под разными уважительными предлогами эти встречи происходят и чувство локтя между своими единомышленниками сохраняется. Намекал, что есть и среди молодежи прекрасные люди, но их мало. В одном из писем попросил дать какой-нибудь условный шифр или код, чтобы можно было некоторые мысли на всякий случай зашифровывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208